– Бабушка каждый год отдает по два золотых в казну на налог, – отчеканила Вивьен. – И она не мошенница, а честная ведунья.
– Да я-то знаю, знаю, – тут же запричитала сплетница. – И то что настои хорошие, помогают, не чета этим, аптекарским… А ты поди это инквизитору докажи… Что не черная ведьма, а добропорядочная ведовка и все чин по чину…
Ви лишь сжала губы. А языкатая гостья, довольная тем, что теперь есть что рассказать соседкам: испугалась внучка за бабушку, аж щеки побелели (и не оправдаешься ведь, что от злости!) – значится, не все чисто в лавке травницы… может, и зелья запрещенные чернокнижные даже имеются! – наконец-то убралась из лавки.
Вивьен же бояться было нечего: она правду сказала, и о том, что налог они исправно платят в казну, и что черной магией не балуются, лишь зелья разрешенные готовят… Но от греха подальше пошла убирать и порошок дурман-травы, что снимает боль, даря глубокий сон, и декокт из драконьего корня, что в малых дозах способен остановить чернильную гниль, а в больших – выжечь мага.
Управилась она как раз вовремя.
В этот раз дверь распахнулась без стука, явив воина. То, что это именно воин, было понятно и по выправке, и по развороту плеч, но особливо – по доспеху. Плащ же с нашивками розы ветров по бокам говорил, что это не просто латник, а рыцарь света, инквизитор.
Он откинул капюшон, чиркнув по низкой притолоке костяшками пальцев.
«И вправду рыжий, как лесной пожар», – невольно подумалось Вивьен.
Он шагнул внутрь и замер. За его спиной, на улице, уже собралась толпа. Вил и факелов ни у кого не было, зато их с лихвой заменяло жадное людское любопытство.
Воин сделал шаг внутрь лавки и замер, как вкопанный. Ви тоже с удивлением рассматривала незнакомца. Было в чертах его лица что-то неуловимо близкое. А он лишь выдохнул удивленно:
– Ты?
– Я, – согласилась Вивьен. А потом, отринув робость первых мгновений, нарочито удивленно произнесла: – А молва гласит, что рыцари света ничем не болеют. Будто бы их охраняет сам Свет. Чего же понадобилось грозному и непобедимому инквизитору в травяной лавке, где только и найти, что лекарства.
Рыжий воин тряхнул головой, словно сбрасывая наваждение, прикрыл глаза, а когда снова открыл их… Он вглядывался в ее лицо с какой-то жадностью. Словно ища подвох, а потом, спустя, кажется, вечность, выдохнул:
– Нет, это ты, – и столько было в этой короткой фразе затаенной надежды.
А потом инквизитор скупо, чисто по-мужски, улыбнулся. Разгладилась морщина меж рыжих бровей, в глубине глаз словно заплясали сполохи огня. У Вивьен создалось впечатление, словно лед, что ночью заковывает лужи в броню, тает под лучами осеннего солнца, плавится. Ви тоже пристально рассматривала гостя, силясь вспомнить, где она могла видеть эти карие глаза цвета бронзы, этот пожар волос, что спускались до плеч, эти широкие плечи.