– Выходи за меня, – бахнул он с порога. – Весь город знает, что с тобой заезжий инквизитор тешился. Теперь тебя никто в жены не возьмет. А я – беру.
– А что же раньше не приходил? – ехидно спросила Ульрик, выходя из-за печки.
Сын кузнеца вздрогнул от скрипучего старушечьего голоса, но упрямо ответил:
– Так пока он в городе был…
Слушать дальше Ви не стала, бросилась из лавки вон. И где только силы, оттолкнуть здоровенного детину от прохода, нашлись? Она бежала по улицам и ей казалось: вот, за поворотом, мелькнет край бордового плаща рыжего воина… Но нет.
А на следующий день в выселок пришла весна. Она буквально обрушилась потоками солнечного света на дома, улицы, расцеловала конопатыми веснушками, приласкала землю, из которой тут же начала вылезать первая трава.
Горожане радовались теплу, смеялись, но Вивьен становилась печальнее с каждым днем. Даже на настойчивые ухаживания сына кузнеца, что сейчас осмелел настолько, что не давал ей проходу, она не обращала внимания.
Так прошла весна, а потом и жаркое лето… И на изломе серпня за ночь все клены сменили свой зеленый лист на желтый.
– Рано в этом году Повелитель осени пожаловал, – причитала старуха Ульрик, глядя в окно.
А Вивьен… она словно ожила. Будто в душе ее с золотым и бордовым листом вернулась надежда.
Она шла с рынка. Тяжелая корзина со снедью – дарами осени, оттягивала руки. Лучи осеннего солнца играли в ее льняных волосах, когда чья-то сильная ладонь подхватила ее ношу.
– Давай помогу, – как ни в чем не бывало, прозвучало над ухом.
А Вивьен встала как вкопанная. Она не слышала его голоса давно. Но узнала сразу же. И резко обернулась.
– Вернулся? – Ви улыбнулось рыжему воину, а в ее душе в это время разливалось счастье. Оно кружило, пьянило сильнее самого крепкого вина.
– Ждала? – он внимательно смотрел в ее глаза, словно там, в глубине искал ответа.
А она нашла силы лишь кивнуть.
– Моя среброкосая, моя любимая, – он подался вперед. Его дыхание коснулось ее щеки, и время замерло.
А Вивьена… Она просто сделала шаг вперед и обняла его. Дорогого. Близкого. Жданного. Обняла крепко, вложив всю тоску, все слова, что так и не прозвучали, все свои чувства.
– Я никогда больше тебя не покину, если ты сама этого захочешь, – он отпустил корзину на брусчатку.
– Хочу, – только и сказала Ви.
Они так и замерли. Вокруг кружились золотые листья. А потом, спустя два месяца, над выселком закружил первый снег. Пушистые крупные снежинки танцевали в воздухе, укрывая землю свадебным нарядом.
Снежницу вел под венец Хозяин золотого листа.
* * *
Зима уже вовсю царствовала в выселке. С пушистыми сугробами, с морозцем и смехом детворы, что каталась с горок, брала снежные крепости и перекидывалась снежками.