Я пожала плечами, не желая произносить в слух то, что рисовала память.
- Покажи, что на животе.
Я смотрю на него минуту растерянно, не зная, как себя вести. Все грани и рамки будто стерлись. Еще утром не могла представить себе подобной ситуации.
- Ты боишься меня? – вдруг спрашивает растерянно и на его лице я угадываю страх услышать положительный ответ.
Наверное, я сама не знала, насколько глубоко доверяю молодому человеку, если после случившегося позволяю вертеть себя как куклу, рассматривая со всех сторон.
Вместо ответа поднимаю майку сжимая в кулаках ткань на под грудью. На животе все не так печально, как на ногах, но ссадины все равно доставляли мало удовольствия.
- Можно? – Клим показывает на тюбик с мазью, и я киваю, наблюдая как он выдавливает средство на свои пальцы и нежно проводит по каждой отметине на моем животе. Дыхание сбивается, от его касаний я непроизвольно выдыхаю, удивляясь собственной реакции.
Снова поворачивает спиной, слышу, как опускается на корточки и через пару секунд я ощущаю его прикосновения на ягодицах и бедрах, дрожа от новых, непривычных ощущений. Благодарение тому, что он не видит, насколько широко распахнуты мои глаза, мой шок и удивление, что после попытки изнасилования, я могу испытывать нечто похожее на возбуждение. Меня никогда так не касался мужчина, раненная кожа продолжала оставаться чувствительной, хотя Клим не позволил себе лишнего.
Вроде и привыкла выступать в леотарде, закрывающем не больше, чем купальник, но стоять перед парнем вот так было странно. Особенно перед Климом, который, наверное, никогда и не видел девушек пропорции которых отступали от золотого сечения.
У меня не было комплексов, связанных с фигурой. Как-то никогда не приходило в голову порицать свое тело. Всегда относилась к нему как к орудию для спорта, вроде еще одного снаряда, который нужно готовить, протирать, смазывать. Не более того. Я была благодарна ему за то, что выдерживает высокие нагрузки, и тело меня не подводило. А вот сейчас вдруг остро ощутила, как отличаюсь от той девушки с идеальным телом куклы Барби, что висела на нем и о которой, очевидно, упоминала Катя.
Еще не успев до конца восстановиться после травмы, моё тело представляло собой жалкое зрелище из кожи и костей, почти без присущих девушкам выпуклостей. Но тренер и раньше говорила, что я обладаю не типичным для гимнастки строением, слишком худая, не мышечная, но в то же время, способная виртуозно им управлять, превращая недостатки в достоинства. Легкая, прыгучая, чрезвычайно гибкая, с идеальным чувством баланса – именно таким я видела достоинства своего тела, а не грудь или попа.