Родители Вити работали в компании, принадлежащей великим князьям Борецким, папаша был каким-то крупным начальником, и сын купался в отцовских деньгах. Мне повезло меньше: в семье я рос не один, да и родители не особо баловали.
И вот мы заканчиваем школу, и он поступает в престижный вуз, а меня посылают на убой. Уж не знаю, был ли ещё кто-то в нашем выпуске, кого отправили в солдаты. Из элитной школы в армию, кажется, никого не отправляли. Что-то, видимо, со мной оказалось не так. А что именно — кто ж теперь расскажет?
— Значит, ты у нас теперь герой войны, — нарушил неловкое молчание Витя. — Медаль-то хоть дали?
— Да какой на хрен герой? — махнул я рукой с досадой. — Приехал, получил пулю, уехал. Но медаль дали, да! Приходил какой-то хмырь, подполковник, наградил. Даже рекомендовали к повышению. В училище, типа, могу пойти без экзаменов, на лейтенанта.
— Круто. Пойдёшь?
— На хрен, — помотал я головой.
— Да ладно! Будешь офицером. Девчонки таких любят.
Я посмотрел на Витю, словно на дурака. На его холёном лице застыла усмешка.
— Я туда не вернусь, — сказал я. — В жопу войну. Навоевался.
— Так всё… плохо? — спросил Витя серьёзно.
— Да ну, что ты! Всё просто прекрасно! Что не день — то праздник. Не веришь? Сходи посмотри. Чел, ты серьёзно или прикалываешься?
— А если Востряковы заставят?
— Пусть заставляют. В другое княжество уеду.
Когда я подумал, что могут отправить обратно, злость захлестнула меня. Почему-то взбесило осознание того, что кто-то и дальше будет распоряжаться моей жизнью, хотя это — в порядке вещей, когда речь идёт о детях, как самих князей и бояр, так и их слуг. Тот, кто волею судьбы оказался связан со знатным родом, как правило, себе уже не принадлежит.
— Да может, и не заставят, — попытался успокоить меня Витя, — может, в дружину запишут. В дружине же норм? У тебя же брат там, да?
— Да, там. Пёс их знает, что они задумали.
Витя с его аккуратной бородкой, выбритыми по последней моде висками и модной майкой, на которой красовался принт с собачьей головой, почему-то меня раздражал. Ему-то хорошо говорить! Он ни в Волынь, ни в Казахстан не поедет, а будет в конторе папаши сидеть, да по клубам шляться, девчонок цеплять. Он ни хрена не понимает в этой жизни, он не понимает, что я пережил, и никогда не поймёт. О чём тогда с ним говорить?
— А семья-то как? — прервал мои размышления Витя. — Как сестра?
— Ира? Да ничего, норм, — ответил я. — К экзаменам готовится. Будет в этом году поступать на информационную безопасность.
— Умная девчонка, — одобрительно кивнул Витя. — А парень у неё есть?