Николай этого не хотел, у него были планы на Артёма. Во-первых, неизвестно на какой шаг пойдут Голицыны. Они — более серьёзная угроза, чем Борецкие. Поэтому Артём нужен тут, в Новгороде, на случай нападения. Во-вторых, Артёма можно подключить к управлению семейными предприятиями. В своём новом брате Николай видел значительно больший потенциал, нежели в Алексее, который никак не мог взяться за голову и которого, возможно, вообще придётся держать подальше от бизнеса. Да, Артём пока не имел образования и кроме махания кулаками мало что умел, но в будущем Николай возлагал на него большие надежды. Если Артёма не совратит богатая беспечная жизнь, тот мог стать одним из столпов семейного дела, какими являлись дядя Гена и Иван Ярославович и каким до недавнего времени был отец. А теперь парню придётся жить в чужом княжестве, где его, скорее всего, сманят на свою сторону либо Островские, либо Чудские.
Семейный совет получилось созвать лишь утром. Николай сидел за столом, а с широкоформатного голографического монитора на него смотрели четыре представительных господина: Станислав Юрьевич — тучный мужчина с седой коротко стриженой шевелюрой, Афанасий Павлович — обладатель длинных волос, собранных в хвостик, усов и козлиной бородки, Иван Ярославович и, разумеется, дядя Гена, который уже прилетел в Новгород и сейчас находился у себя дома.
С момента смерти отца Николай уже не первый раз общался с этими людьми, и каждый раз давалось ему это непросто. Все они были гораздо старше Николая и смотрели на него сверху вниз, как на сопливого юнца, ничего не смыслящего в делах семейных. И всё же именно Николай теперь был председателем совета, теперь ему предстояло руководить этими людьми, и он твёрдо решил, что не позволит собой манипулировать и не прогнётся ни перед кем: ни перед Голицыными, ни под Борецкими, ни перед своими дядьями и прочей роднёй.
Сейчас Николай собрал совет, чтобы поставить родственников в известность назревающего конфликта с великим князем.
— Так значит, ты ещё и с Борецкими рассорился? — укорил его Иван Ярославович, узнав о случившемся. — Извини, Николай, но что надо иметь в голове вместо мозгов, чтоб пойти на конфликт с собственным великим князем?
— А я должен был пустить его? — сдержанным тоном поинтересовался Николай. — Он не имел права заявляться ко мне с дружиной и подобными требованиями. А я имею право не пускать его на свою частную территорию, и я никому не позволю забирать среди бела дня членов моей семьи и устраивать над ними самосуд. Если у Борецкого есть претензии, пусть подаёт в общесоюзный суд. Там и определят, виновен Артём или нет. А позволить другим на твоей земле хозяйничать — это называется себя не уважать. Так что извините, Иван Ярославович, но тут вы не правы.