— Гони, — велел я.
Витя завёл машин, и мы выехали на дорогу.
— Что случилось? — спросил он. — Выглядишь так, как будто за тобой стадо чертей гонится.
— Ты не далёк от истины, — ответил я.
— Как ты это сделал?! — Ира выглядела взволнованной, она то и дело заправляла за ухо выбивающуюся прядь волос, как делала всегда, когда нервничала. — Откуда у тебя такая сила?
— Да что произошло-то? — не унимался Витя.
— Так, хлебальники кое-кому начистил, — сказал я.
— Он избил Лёшу Вострякова и ещё нескольких боярских детей, — сказал Ира.
— Такое вообще возможно? — не поверил Витя. — Это тебя в армии такому научился?
— Ага, — ответил я. — Армия благотворно влияет на людей. Особенно попадание ста двадцатимиллиметровой осколочной мины. Всем советую.
— Да хорош прикалываться, — усмехнулся Витя.
До самого дома мы только и говорили, что о драке в клубе. Витя и Ира пытались расспросить меня, как я смог уложить тех ребят, приходилось отшучиваться. Хотя на душе было не весело. Сам с трудом понимал, что сейчас произошло. До сегодняшнего вечера я даже приблизительно не представлял, сколь велика моя сила. Незнакомец с фиолетовыми глазами сказал, что теперь у меня открыты все четыре канала и, похоже, не соврал. А я ведь даже не управлял потоками энергии. Меня подобным вещам, разумеется, никто никогда не обучал. Но без этих навыков я оказался сильнее шести знатных отпрысков.
Но гораздо сильнее сейчас меня волновал вопрос: что дальше? Вряд ли мне сойдёт с рук сегодняшняя выходка. С другой стороны, Лёха тоже виноват: удерживал Иру против воли. Расскажу завтра князю, всё, как есть, и будь, что будет. Возможно, мне он поверит меньше, чем россказням своего сынка, но вдруг здравый смысл возьмёт верх? В конце концов, отец и мать мои верой и правдой служили Востряковым уже много лет, находились на хорошем счету, а я не слышал о князе ничего плохого. В общем, надежда на справедливое разрешение конфликта ещё теплилась.
Но Востряковы — полбеды, с остальными-то родами что делать? Я избил их отпрысков, они не оставят это просто так.
Дома было пусто и тихо. Родители в настоящий момент проживали в загородной усадьбе Востряковых на берегу озера, которая раньше принадлежала Михаилу Вострякову, а после его смерти перешла старшему сыну — Эдуарду Михайловичу, и просторная четырёхкомнатная квартира находилась полностью в нашем с сестрой распоряжении.
Родители тут вообще редко показывались. Здесь жили мы, дети, поскольку отсюда было недалеко до школы. С родителями мы виделись в лучшем случае по выходным. Воспитывала нас в основном тётя — мамина сестра, которая долгое время обитала тут со своим сыном. Когда мне исполнилось четырнадцать, тётя вышла за муж и переехала к супругу, мой старший брат Костя поступил в военную академию, где проживал на постоянной основе, поэтому мама поселилась здесь. Через два года старшая сестра Люда вышла замуж и тоже уехала, а вскоре и меня отправили в солдаты. После моего отъезда маме снова пришлось перебраться в усадьбу, и уже почти год Ира жила тут одна. Я помнил времена, когда здесь было шумно и весело, а теперь в этих стенах царила пустота.