— Ты говорил, что отомстишь убийцам, — сказала, наконец, Ира, когда мы выехали на трассу. — Ты уже знаешь, кто это сделал?
— Есть некоторые предположения, — ответил я.
— Многие считают, будто Эдуарда Вострякова убили Голицыны — московский род. Он якобы им не захотел продавать какой-то завод.
— И откуда ты слышала такое?
— Вчера дружинники за столом рассказывали. Поэтому поместье так хорошо охраняется. Николай Эдуардович думает, что на нас нападут.
— Это вряд ли. Они не такие дураки, чтобы нападать на поместье. Если кого-то захотят убить, поступят, как с Эдуардом. Никогда громкие убийства не совершаются так, в открытую. Поэтому опасаться нечего. Тем более, теперь ты будешь жить в квартире.
— Мне будет скучно, — пожаловалась сестра. — Раньше я ездила к маме каждые выходные, а теперь я даже не хочу сюда ехать.
— Из-за Алексея?
— Угу.
— Всё образуется, — пробормотал я себе под нос, не слишком уверенный в своих словах.
— Только ты, пожалуйста, не лезь ни в какие передряги, — сказала Ира и после секундой паузы добавила. — Я боялась, что ты не вернёшься из армии. Не хочу бояться опять.
— Да нормально всё будет, — ответил я.
Мы затормозили на светофоре в пригородном посёлке. Пока ждали, я смотрел в зеркало заднего вида на Иру. Она задумчиво глядела в окно, а я был не в силах отвести взгляд от её милого личика со слегка вздёрнутым носиком.
Мне почему-то захотелось поделиться с Ирой своими планами. Я не знал, когда мы теперь увидимся, быть может, нескоро или вообще никогда. Как мама и Костя воспримут новость о моём решении уйти со службы роду, я тоже не знал. Скорее всего, негативно. Будут отговаривать, увещевать, убеждать, что в другом месте и жизни-то нет. Но мне было без разницы. Я не считал, что пропаду без покровительства рода. Когда меня отправили в солдаты, я смирился с необходимостью дальше жить самостоятельной жизнью — жизнью простого человека, какой живут миллионы людей в СРК. Но мне хотелось одного: чтобы Ира поняла меня и мои устремления. И я сам не знал, почему так нуждался в её одобрении.
Загорелся зелёный, другие машины тронулись, и я с небольшим запозданием — тоже. Ближе к городу поток становился плотнее, и мне приходилось быть особенно внимательным.
— Мне предложили работу, — сказал я. — В ГСБ считают, что я подхожу им.
— И ты согласился? — Ира прекратила смотреть на дорогу и повернулась в мою сторону.
— Пока не решил. Возможно.
— Получается, ты не хочешь служить роду?
— Если честно, не очень. В ГСБ тоже хорошие перспективы. Возможно, даже лучше, чем в княжеской дружине. Там даже служат представители знатных родов. Мне кажется, дело стоящее.