— А радиус покрытия артефактом может изменяться?
— Это уже зависит от артефактора. Полагаю, если за изготовление возьмется Проскурин то там и вся сотня выйдет.
— А сколько может стоить вот этот модификатор?
— Если мне не изменяет память, то в газетах писали что-то около десяти или двенадцати тысяч рублей. Но артефакт много дороже. Одинарного действия уже порядка шестидесяти.
— Неслабо.
— Ну так, оно того стоит. Тем более учитывая тот факт, что эффект суммируется.
— Это что же получается, двадцать пять таких артефактов смогут обеспечить его обладателю неуязвимость? — искренне удивился Борис.
— Не так быстро, молодой, — хмыкнув возразил Григорий, как никак на десять лет старше, пусть и не бравирует этим, но порой все же поддевает. — До тысячи тонн водоизмещения можно использовать только один артефакт. До трех тысяч два. До девяти три. Свыше, четыре.
— От-так вот.
— Именно.
— Тогда для каперов их суммирующийся эффект не интересен.
— Это точно. Во всяком случае, пока. Но как показывает практика, четыре процента не так уж и мало. Ты как считаешь?
— Ну если даже в моем случае имел место сбой, то да, согласен, — вынужден был признать Борис. — Слушай, а ведь если их начать делать на продажу, можно неплохо приподнять.
— Ты забываешь об авторских правах.
— А мы нелегально. Вон сколько мороки ради полусотни тысяч. А тут оп-пачки, и в дамках.
— Только ты забываешь, что это могут подвести и к посягательству на устои. Все же артефакты завязаны на Эфир. Напомнить, чем грозит?
— А вот такое изготовление?
— Сугубо для личного пользования. Если сумеют прищучить, что маловероятно, то максимум судебная тяжба и финансовая компенсация.
— То есть, вообще без вариантов?
— Отчего же. Если у нас с Проскуриным получится добиться такого усовершенствования, чтобы это отметил Эфир, то тогда это уже будет другое изделие. Тут главное понять в какую сторону копать. И теперь мы знаем.
— А я тебя отвлекаю.
— И слава богу. Мне конечно страсть как нравится возиться с механизмами, но как ты не можешь постоянно стоять у мольберта, так и я не могу все время корпеть над станками. О! Кто-то пожаловал к баронессе в гости, — прикладывая ко лбу ладонь козырьком, вдруг оборвал свои рассуждения Григорий.
Измайлов повернулся в сторону, куда смотрел товарищ и в удивлении вздернул брови домиком.
— Даже так, — не удержался он.
— Знакомое суденышко? — кивая на шхуну, входящую в гавань, в сопровождении минного катера, поинтересовался Травкин.
— «Чайка», вооруженная парусно-винтовая яхта боярина Яковенкова.
— У тебя такой вид, словно ты хочешь отдать команду поднять якорь.