А Тау упрямо и несправедливо отказывала мне в праве продолжить расследование самостоятельно, лишив меня не своей помощи, а самой своей поддержки.
Я не могла винить Тау за первое — не после того, через что ей пришлось пройти. Но второе… Это было нелогично. Нечестно с ее стороны.
И…
Я же… мне же всё тяжелее было смотреть на то, свободно и легко колдует Тау.
Я никогда не завидовала магическому дару сестры!
Да и сейчас то, что я испытывала, было не завистью. Или всё же ею? Да, не к силе дара — но к самой возможности его коснуться… Мне не нравилось это чувствовать. Мне не нравилось, что я это чувствую. Но и избавиться от этого чувства не получалось...
Закутавшись в меха, я снова сидела на обрыве.
Вплоть до самого ареста Тау исправно передавала мне информацию. Сведения, собранные по крупицам. Тау, с ее потенциалом, легко вошла в Орден, меняла места службы, выбирая такие, что позволяли много перемещаться и контактировать с самыми различными людьми. Завязывала отношения, налаживала связи… Легко вошла в несколько закрытых магических клубов, о которых нам было известно, что там состоят старые соратники и знакомые отца, бывавшие у нас дома в нужный период.
Ради одного из таких знакомых она должна была отправиться в клуб “Зеленый Феникс” по нашему плану. На следующую ночь по столице прокатилась волна арестов членов клуба. Через год после этого, сбежав из мира Пьющего Камня, Тау отказалась продолжить расследование, которому было отдано около шести лет.
Связаны ли эти события между собой? Если да, то как? Если нет, то с чем они всё же связаны?
Мысли-бусины скользили по нитям событий, мерно щелкали боками, пальцы бездумно перебирали по камню артефакта, сравнивая его шероховатость с гладкостью серебра, плавно текло время…
Таура вернулась ближе к вечеру.
Вышла из портала, сопровождаемого перепадом магического фона, подошла. Присела рядом.
Молчание между нами разбавлял лишь шум прибоя.
— Тау. Пожалуйста, расскажи мне, что случилось перед твоим арестом.
— Нет.
Тяжелое, будто сорвавшийся с обрыва камень.
— Тау, я имею право это знать — я тоже участвовала в этой операции. Я должна знать, в чем ошиблась.
— Нэйти, пожалуйста хватит! Хватит, перестань! — даже не выныривая из своего мехового кокона, не поворачивая к ней головы, я “видела” Тауру.
Ее напряженную позу и тоскливое выражение, поселившееся глубоко во взгляде. И злость, в которой она прятала-выплескивала эту тоску:
— Очнись ты уже: родителей не вернуть, так может стоит уже начать жить своей жизнью, а не их?
Я стиснула зубы. Не нужно поддаваться на ее горячность. Наоборот — на яростное пламя нрава Тауры лучше всего отвечать своим самоконтролем.