— Да, и рано вставать!
Нижняя юбка, нижняя рубашка, пояс с подвязками…
— Мэл, я боюсь!
И его горячечный шепот:
— Детка, ты просто не пробовала!
Я и в жерло вулкана прыгать не пробовала! Это же не повод меня туда сбрасывать?!
А Мэл между тем придирчиво, как художник, оглядел плоды трудов своих (нагую меня) — и… пожаловал мне рубашку с собственного плеча, в знак серьезности и целомудренности намерений, не иначе!
Каменный шелк, чего и следовало ожидать.
Он подарил мне еще несколько минут на подготовку (и эстетическое удовольствие), избавляясь от собственной одежды и отправляя в воду сканирующее заклинание, а затем крепкая мужская ладонь ухватила мою — и повлекла за собой.
В море.
Волна толкнулась в колени, в бедра, выше — заставляя пискнуть и сжать живот.
— Смотри. Ложишься на воду, и пытаешься грести руками и ногами, а я поддержу тебя под живот…
Я честно попробовала, раз уж Мэл попросил — но, если быть откровенной, обучение плаванию не попадало в число моих приоритетов, когда он стоял рядом. Голый, остроухий, плечистый. Многочисленные косы собраны в один жгут, а на мокрой коже в лунном свете белеют завитки ритуальных шрамов…
Немного побарахтавшись, я коварно улыбнулась — и набросилась на бедного, не ожидавшего такого вероломства темного.
Оплела за талию и плечи — ах, как не давали мне покоя эти плечи! — замерла на мгновение, глядя на него снисходительно сверху вниз, а потом — впилась в губы.
Какой же он вкусный! Какой красивый!
Особенно ухо. Вот это, в безумном количестве сережек, такое чувствительное, такое отзывчивое… Я поняла, что сейчас заурчу, как кошка, от восторга, и вгоню в него когти. Удержать накатившее безумие кое-как удалось — только бедрами стиснула мужскую талию сильнее.
Крепкие ладони подхватили меня под попу — мой самозванные наставник наконец-то смирился с провалом урока, и перешел к занятию поинтересней.
Намного, намного интересней! Выгнувшись, я потерлась об Мэла животом, грудью, лобком — всем, что удалось прижать. Обняла ладонями узкое лицо — и снова поцеловала.
Хочу быть с тобой. Сейчас или всегда — не важно.
Ты наглый, бессовестный, ты без зазрений совести собирался привязать меня к себе в наш первый раз совершенно бесчестными методами.
А я хочу быть с тобой. Всё равно хочу.
Хочу, чтобы ты вот так запрокидывал голову, чтобы целоваться, когда мое лицо сверху, как беззащитно закрываешь глаза, доверяя себя — опять, снова, несмотря ни на что.
Хочу чувствовать, как твои губы ловят мои, как твой язык, такой же бессовестный, как ты сам, ласкает меня — самым кончиком, едва-едва, а я теряю разум.