Хочу ощущать, как колотится твое сердце — совсем рядом с моим.
Я хочу быть с тобой!
Сегодня. Всегда. Не важно.
Мэл положил руки на мою талию, плавно потащил меня вниз.
Член коснулся моего живота — возбужденный, твердый.
Выгнувшись так, чтобы касаться его промежностью, я потерлась о мужскую плоть, напряженно шепнула:
— На берег?
Ухмыляясь, Мэл покачал головой. Пла-а-авно. Многозначительно.
И я изумилась:
— Здесь?!
Он прижал меня к себе теснее вместо ответа.
— Но… мы же в море! В море, наверное, нельзя!
Хриплое “Можно!” заставило ёкнуть мышцы внизу живота.
Пуговицы мокрой рубашки как-то сами собой неторопливо выскальзывали из петель...
— Но…
— Детка, — выдохнул он мне в грудь, прежде чем впиться в нее поцелуем, — ты просто не пробовала!
Я блаженно зажмурилась, стекая вниманием туда, где шелковые губы мягко пощипывали мой сосок. И ниже, туда, где туго, неторопливо входил в меня его член.
Собственное тело в воде ощущается как-то иначе.
Его руки снова на ягодицах — контролируют движение. Задают ритм.
Скольжение его плоти во мне неспешное. Медовое. Искушающее.
Толчками бедер я умоляю его поторопиться, ускориться, двигаться быстрей — но он очень занят, он ласкает мою грудь и моих безмолвных просьб не слышит.
Мэл! Мэл-Мэл-Мэл!
Я насаживаюсь глубоко — чтобы чувствовать, как мой темный упирается в меня где-то внутри. И когда скольжу по его плоти наверх, изнемогаю от желания. А когда вниз — от наслаждения.
В этот раз разрядка приходит к нам медленно. Мучительно. Восхитительно.
Горячее семя изливается в меня, мои мышцы пульсирующе сжимают его плоть — в том же ритме его губы сжимают мой сосок…
Это прекрасно!
А то, что мои ногти оставили на его плечах, поверх старых шрамов, скобки следов — это тоже неплохо.
— Нэйти, — хрипло пробормотал мой вкусный-красивый немного погодя, — мы же собирались научить тебя плавать…
Я лизнула его в шею:
— Я поплыла!
...а на наш старый остров так никто и не явился — оставленные сестрой ловушки и сигнальные чары молчали. Мне кажется, Тау даже расстроилась: она ожидала от новоявленного союзника предательства с каким-то азартом, словно хотела раз и навсегда убедиться, что он мерзавец, и жить дальше спокойно.
Не удалось — придется ей как-то дальше принимать, что жизнь не выдает гарантий на разумных существ. Да и инструкций к ним не прилагает: как хочешь — так и разбирайся.
Я покосилась на собственное “разумное существо” без гарантии. Вот от инструкции к нему бы я не отказалась. Потому что чую — разбираться мне еще и разбираться…
А при встрече Тау с лордом Сомхэрлом обменялись любезными улыбками, больше похожими на удары. Он знал, что она так и не поверила его слову. Она знала, что Сомхэрл видит ее недоверие и ожидание удара…