— Изумительно. Могу ли я узнать, где лирелей сейчас?
— От всего сердца надеюсь, что да, — благосклонно отозвался я.
И уже совсем другим тоном спросил:
— Корза эль-Талаф! Известно ли тебе, что последние полгода приказы на подпись младшему эль-ассари дома Алиэто носила озаренная вдохновением?
Зрачки Мастера Теней дрогнули — единственное проявление эмоций, которое он себе позволил в ответ на мой вопрос. И на сопровождавшее его давление.
А затем — максимально раскрылся.
Старый Корза, при всех недостатках его паскудного характера, знал, когда лучше не нарываться.
Поэтому на заданный вопрос он отвечал, глядя мне в глаза и выбрав максимально подробную и однозначную формулировку:
— Нет, вериалис. Мне не было известно, что секретарь младшего эль-ассари, человек Даркнайт Ирондель является озаренной.
Люди считают, что все эльфы слышат ложь.
И хоть мой народ не спешит развенчивать это мнение, оно не совсем верно: данное умение является привилегией Старших нашего народа. Но даже Старшего эльфа можно попробовать обмануть игрой смыслов и значений.
И если бы Корза эль-Талаф вместо внятного, не допускающего двояких толкований ответа на мой вопрос, начал юлить, это стало бы его приговором. И мы оба это знали.
Что ж. Пожалуй, в его ответе мне не к чему было придраться.
— Около двадцати минут назад Ирондель Даркнайт покинула мои покои, миновав при этом блокировку и щит. Лирелей необходимо разыскать и вернуть — почтительно, как ты понимаешь. Еще раз повторяю: я лично давал озаренной гарантии безопасности, и, если я сочту, что мое слово было нарушено… — я помолчал, позволяя старому хрычу додумать последствия самостоятельно.
— Будет исполнено, вериалис, — склонил голову в малом поклоне Мастер Теней, и отправился к выходу из кабинета, получив безмолвное разрешение.
Какая занятная жизнь была у лирелей Ирондель Даркнайт.
Мой кабинет (личный, а не официальный) нынче выглядел, будто комната Памяти этой девицы (хотя уже и не девицы): два портрета — копия, снятая из личного дела мастера-наставника, и копия, снятая с портрета в галерее почета академии, обрамляли входные двери с обеих сторон. На обоих изображениях лирелей выглядела слабой тенью себя настоящей — блеклая, невыразительная, незаметная. Серая мышь, не имеющая ничего общего с жемчужным чудом. Проекции с мест славных деяний бывшего секретаря эль-ассари, мягко мерцали, зависнув над рабочим столом. Сам стол завален отчетами подчиненных старого Корзы.
“ — Ирондель? Даркнайт? Да, прекрасно помню, такая тихая, скромная… Очень талантливая девушка — и наставник отменный, и маг на редкость умелый. Она ведь слабосилок была, вы знаете? Там, где другим было достаточно движения ресниц, ей приходилось долго и сложно колдовать, использовать подпорки из формул и плетений... Уж не знаю, как наши замшелые пни взяли ее в штат — в Академии довольно жесткие требования к уровню дара — но то, что взяли, это большая, большая удача для всех нас. Она оказалась очень талантливым преподавателем!” — доносился из кристалла голос одного из бывших коллег озаренной.