— Одно твое слово, Дельфина, — сипло произнес элементаль, — и мы обвенчаемся хоть завтра.
Сглотнула.
Он это серьезно, что ли? Мало того, что родовое древо Горьску до единого испещрено чистокровными файерами, так он еще и дружбу нашу многолетнюю решил похоронить. Но так просто подобные дела не делаются.
Отстранилась и воззрилась на парня снизу вверх.
— А слово «друзья» тебе ни о чем не говорит? Дэ… — ткнула его указательным пальцем в лоб, — ру… — еще раз ткнула, — зья, — и последний тычок. — Нет? Совсем ни о чем? Мы дружим уже столько лет!
— И потому я не имею права любить тебя? — сохраняя абсолютное спокойствие, осведомились у меня.
После этих слов всё, чем я собиралась дополнить свое возмущение, напрочь вылетело из головы. Мы стояли и смотрели друг на друга ровно до тех пор, пока Ойя не нагнулся ко мне, не чмокнул меня в лоб и не ушел в сторону заходящего солнца, засунув руки в карманы.
Кажется… он всё-таки не шутит. Хорошее чувство юмора не входит в список его лучших качеств.
Но ведь когда-то… когда я только-только переступила порог особняка Горьску, всё было иначе. Как же сильно Ойя изменился со временем. Как же сильно изменилось его отношение ко мне.
— Отдай! Ну отдай, ты сломаешь! — пыталась я вырвать свою куклу из рук хозяйского сына.
Это была единственная игрушка, подаренная мне со времени смерти родителей. Мистер Монгер дал мне ее. Сказал, чтобы берегла, потому что такие вещи совсем для меня не обязательны.
— Играть в куклы — это по-детски! — продолжал тянуть Ойя предмет нашего спора на себя. — Мы не играем в куклы! Ты тоже не должна в них играть!
— Ну отдай, отдай! Сломаешь!
Белое кружевное платьице уже разошлось по шву. Русые искусственные локоны взлохматились и теперь больше напоминали птичье гнездо, нежели укладку аристократичной особы. Кукла менялась прямо на глазах.
— А я вот возьму и сломаю! — крикнул мальчик мне в лицо.
— Ай! — отпустила игрушку, почувствовав, как ладони обдало волной нестерпимого жара.
Он обжог… он обжог меня. Прокоптелое кукольное тельце с прожженным платьем бросил на пол. Фарфоровая голова разлетелась вдребезги.
— Чего хнычешь? — скрестил маленький файер руки на груди, когда я всхлипнула, подтянула к себе колени и уткнулась в них носом. — Или ты не хочешь с нами дружить?
— Хо-хо-хочу…