На секунду мне кажется, что эта девушка — я. Это настолько странно и страшно, что я мигом захлопываю книгу и боязливо оглядываюсь вокруг.
Оказывается, зачитавшись, я не заметила, что начало светать. Оконные стекла горят багрянцем, впитывая рассветные лучи. Морские волны сейчас напоминают горящую лаву, грозящую сжечь все дотла, расплавить камни и поглотить в своих пучинах наш замок. Еще несколько минут любуюсь этим потрясающим зрелищем, а затем, словно очнувшись от наваждения, иду относить книгу назад.
Того, что мне было нужно, я так и не нашла, зато, если подумать, то птица мне намекает на собственное происхождение. Или нет? Иначе, зачем мне давать сей древний талмуд, в котором я ни черта не смыслю, еще и таким опасным способом?
Возвращение в комнату напоминает бег с препятствиями. Слуги-то уже проснулись и снуют по замку, как муравьи в муравейнике. Я то и дело стараюсь не попадаться им на глаза, опасаясь, что особо внимательные могут сдать меня графу, а я на все сто уверенна, что Эмерею очень и очень не понравится, что я вместо того, чтобы спать половину ночи провела в библиотеке.
Захожу в свои покои как раз вовремя. Успеваю водрузить на стол прихваченные с библиотеки пособия, как смежная дверь открывается и в спальню впархивает довольная жизнью Лина.
— Леди? Вы уже встали? — удивленно застывает она с широко открытым ртом.
— Как видишь, — улыбаюсь в ответ и добавляю, демонстративно потягиваясь. — Но буквально минуту назад.
— Ох, а я и не слышала, — сокрушается камеристка.
Ее лицо приобретает от стыда пунцовый оттенок.
— Не страшно, ─ утешаю ее, и тут же задаю встречный вопрос. — А ты не видела, случайно, книги “Легенды Виниконии”? Никак найти не могу.
— Так вот же она? — удивленно тычет пальцем в вышеупомянутый сборник ошеломленная служанка.
Прослеживаю глазами, куда указывает ее перст, и замечаю данную книженцию преспокойно устроившуюся на подоконнике. Но я готова поспорить, что еще несколько часов назад ее там не было. Чудеса, да и только.
— Как вы себя чувствуете, леди, — спохватывается Лина и обеспокоено взирает на меня
— Отлично я себя чувствую, — озадаченно бурчу, продолжая гипнотизировать взглядом склонное к дезертированию печатное издание. — Только есть немного хочу.
На самом деле это немного очень и очень много. В действительности мне кажется, что живот от голода сожмакался в жгут, как мокрое белье при выкручивании.
— Я тогда бегу на кухню, — подпрыгивает моя камеристка и оставляет меня в одиночестве. Еще минуту я слушаю ее поспешные удаляющиеся шаги, а затем ныряю в раздумия.