Шум за спиной заставил женщину нервно вздрогнуть. Когда обжигающе горячие ладони коснулись ее плеч, она не испугалась (а чего бояться эльфу в центральных землях?), а разозлилась. Гневно вскрикнула, обернулась… и была подхвачена в крепкие объятия. Отборный жемчуг редкого лилового оттенка выпал у нее из рук, рассыпаясь по дну, но ей уже было плевать на это. Она узнала эти руки и зеленые глаза. Иафиль засмеялась и заплакала одновременно, не в силах по-другому выплеснуть из себя безумную, острую как боль, радость, а мужчина лихорадочно покрывал поцелуями ее лицо, буквально слизывая слезы.
- Любимая, – шептал Ахиор, сжимая в объятиях единственную женщину в своей жизни. – Жизнь моя. Дыхание мое.
- Ахиор, погоди, – эльфийка вырвалась из его рук, обхватывая ладонями родное лицо и вглядываясь в него. – Это и в самом деле ты? Не призрак? Ты жив? Ты вернулся ко мне? А впрочем, какая разница! Даже если это сон, даже если бред – я счастлива.
- Не сон, не бред, – он подхватил жену на руки и понес в дом. – Я вернулся. Ненадолго, но вернулся.
Поставил жену на пол, отступил на шаг, впитывая ее взглядом.
- Что значит «ненадолго»? – взвизгнула она, сдирая с себя мокрую сорочку и отжимая косу. – Я убью тебя, Ахиор из рода Танцующего Пламени, если ты снова меня покинешь!
Эльф вытаращил на супругу глаза и сглотнул. Он только что заметил, что она была почти раздета, а теперь и вовсе одежду сняла. Вид ее обнаженного тела ввел его в полнейший ступор, он мгновенно забыл, что хотел что-то сказать. Теперь он хотел только одного. И Иафиль прекрасно это осознавала, потому что даже не пыталась прикрыться, а наоборот, сделала шаг назад – к разобранной постели. Ахиор сделал шаг вперед, стягивая с себя рубаху. Никакие разговоры были уже не нужны.
Их любовь была чем-то естественным. Ни стеснения, ни каких-то неудобств они не ощущали. Друг для друга они были единственными мужчиной и женщиной в этом большом мире, других они просто не видели. Разлука для них была лишь физической, а душою они все равно были вместе все эти годы.
---
Он сидел на берегу озера, подставляя голые плечи солнечным лучам, и с рассеянной улыбкой наблюдал, как громко ругающаяся Иафиль ныряет в пруд, разыскивая утерянные утром жемчужины. Если Рай существовал, он был, без сомнения, похож на это место. Тепло, зелено, тихо. Никого, кроме них – эльфы деликатны, они прекрасно понимают, что возлюбленных лучше не тревожить. Поэтому Ахиор даже не подумал, что нужно одеться, и Иахиль тоже не стала надевать сорочку, ныряя в пруд обнаженной. Мужчине до сих пор казалось, что это сон, и время от времени Ахиор щипал себя за руку, чтобы убедиться в реальности происходящего. Ему нравилось, что Иафиль была совсем такая, какой он вспоминал ее, может, даже еще красивее. И она любила его, как и прежде. Нет, он не сомневался… почти не сомневался. Она всегда была его светом, его путеводной звездой, его якорем в этом и других мирах. А мысли, конечно, были… коварные, подлые, удушающие. Но он гнал их прочь. Сейчас Ахиор был доволен собой. Сейчас ему казалось, что пройденный им путь был невероятно труден, хотя, когда он шел – это было не так заметно. Но награда была прекрасна, и он не мог жалеть ни о чем, разве что о редких минутах сомнения в ней и в себе.