— Сами? — удивилась Лиза. — Не проще было купить?
— Не проще, — отрезала Аксинья, отломила кусочек хлеба и запихнула в рот. — Пойду, костер разведу. Картошку можно и там испечь. И воду, кстати, вскипятить. На свежем воздухе как-то… — она обвела взглядом избушку, — спокойнее.
***
День прошел без особых приключений. Не считая результатов разведки, что провела Лиза, пока Аксинья возилась с костром и картошкой. Они не сказать, чтоб обескуражили, но и в восторг не привели. Лиза просто шла по берегу в компании черного пса, увязавшегося следом. Шла, поглядывая по сторонам. Хотя смотреть было не на что. С одной стороны озеро, с другой — мистический лес. А через двадцать минут вышла к… избушке на курьих ножках и Аксинье, подбрасывающей ветки в костер.
Вот уж точно — карман! Места всего ничего!
Большую часть дня они провели на свежем воздухе. Солнце спряталось за облаками, и можно было не опасаться обгореть. Лиза лежала на песке, положив руки под голову, и смотрела в небо. В странное небо. Облака приплыли и остановились. Не двигались, хотя ветер ощущался. Приятно гладил кожу и теребил волосы.
— Нам нужен план, — пробормотала Лиза, устав молчать.
Аксинья рядом строила замок из песка, будто малый ребенок. Впрочем, хоть какое- то занятие, помогает отвлечься.
— Если тебе так хочется, пусть будет план, — отозвалась она и безжалостно сломала одну из башен. — Но толку-то? У НЕЕ свой план.
Лиза зевнула. От лежания и безделья клонило в сон.
— Расскажи о ней.
— Вот еще! Делать мне больше нечего!
— Вчера ты сказала, что она могла тебя вылечить.
— Мало ли что я сказала. Я вообще много болтаю.
"Вот уж точно", — подумала Лиза, а вслух сказала:
— Я пытаюсь узнать о Валентине хоть что-то. Иначе как ее понять? Как узнать, чего нам ждать?
— Никак.
Аксинья явно не желала поддерживать беседу. Сломала в сердцах еще пару башен.
Но Лиза не унималась.
— Как твой отец вообще умудрился в нее влюбиться?
Жестоко. Ох, как жестоко. Но на то и был расчет. Чтобы Аксинья взвилась до небес и выдала что-нибудь важное. Однако…
Однако обошлось без криков и сцен.
— Она его тоже любила, — изрекла Аксинья непривычно строго, по-взрослому. — Пока всему не пришел конец. Но я все равно ее никогда не прощу. За то, что со мной сделала.
Аксинья помолчала. Лиза тоже не смела произнести ни слова. Внимательно следила за действиями девчонки. Ждала, что та разнесет замок до основания. Но нет, Аксинья, как ни в чем не бывало, лепила новые башни взамен разрушенным.
— Я хотела уйти. Однажды, — призналась вдруг Аксинья. — Из пансионата. Ведь вдали от него я… освобожусь. Но потом подумала, что смерть никакая не свобода. А просто… смерть. Да и папку жалко. Алешку он уже потерял. Но хоть из-за болезни. Тут он ничего поделать не мог. А я бы сгинула по дурости, по собственной блажи. Вот только папка бы себя винил. А я так не хотела. Вот.