По телу разливался жар. Жар уверенности. Лиза победила главный страх. Больше она ничего не испугается…
— Откройте, — попросила девочек. — Все хорошо. Нас больше никто не тронет.
— Он ушел? — раздался из-за двери голосок Саши.
— Да.
Лязгнул засов, дверь приоткрылась, и в щель просунулась голова Аксиньи.
— Точно? — спросила девчонка с сомнением.
— Ага. Он вообще не был реальным. Глюк. Коллективный глюк. Матушка твоя постаралась. Меня испытывала.
— Тьфу! — Аксинья толкнула дверь, и та со скрипом открылась до конца. — А ведь реальный вышел до жути. Даже я не распознала подвоха. Ух! Только бы людей пугать.
— Ничего, — Лиза широко улыбнулась. — Мы справились.
— Ты справилась, — на крыльцо вышла Саша и крепко-крепко обняла Лизу за талию.
— Я старалась, — прошептала та, гордясь собой. Впервые за очень долгое время.
***
Весь день Лиза ждала перемен. Почти поверила, что вот-вот увидит на берегу мерцающую дверь, которая откроется с приветливым скрипом, приглашая назад — в реальный мир. Но ничего не происходило. Совсем ничего. Не считая возвращения черного пса. Он вышел из леса, залаял, завилял хвостом и был обруган Аксиньей. Мол, что за собака такая неправильная? Шастает где-то, когда хозяевам нужна помощь.
— Как его зовут? — спросила Саша.
Лиза с Аксиньей переглянулись. Ни одной не пришло в голову придумать имя псу. Он же ненастоящий. Но Саше это не объяснишь. Иначе получится, что и она ненастоящая.
— Может, Полкан? — предложила Аксинья с сомнением.
— Лучше Черныш, — решила Лиза.
Саша захлопала в ладоши, принимая вариант, а Лиза расстроилась. Дочка быстро привыкнет к компании собаки. Но, когда они вернутся назад (ведь вернутся, верно?), новоявленный Черныш останется здесь. Разлука огорчит дочку. Очень огорчит. Лиза и сама покосилась на пса с грустью, она начала верить, что он — реальный питомец.
…Вечером Лиза поделилась опасениями с Аксиньей. Не о псе. О выходе из кармана. Усадила рядом с собой на крыльцо, пока Саша на траве разглядывала картинки в книге. Аксинья выслушала с серьезным видом, как взрослая, и явно осталась довольна, что с ней откровенничают, советуются.
— Видно, это не все испытания, — проговорила со знанием дела.
— И чего нам ждать завтра? Мою свекровь на помеле?
— Типун тебе! На все места! — Аксинья глянула сердито и добавила: — Не накаркай.
— Ну… мы теперь знаем, что это будет иллюзия.
— А если нет? Моя матушка редко повторяется.
Лиза хотела, была, съязвить, сказать что-нибудь этакое, но Аксинья вскрикнула, вскочила, чуть не свалившись с крыльца кувырком, и завопила:
— Папка!