Зато с удовольствием пользовались женскими телами, обученными доставлять наслаждение.
После такого сева у Верхних случались неприятности, которые избирательно уносили к точкам входа-выхода предназначенных на подарок Нижним девственниц. Именно они пополняли мой гарем.
За это стоило благодарить колдунью. Её снадобье, помогающее зачать работало как ингибитор, кроме того, что рождалась дочь, в ее ауру вплеталось предназначение при достижении определенного возраста стать подарком для Нижнего мира.
Я должен был признать, что эта женщина позволила довести мой проект до уровня, когда он работал, как часы. И если бы не мой Советник, с которым она не захотела мириться, то возможно мы бы и смогли достичь еще более потрясающих результатов.
Пис Циль, оказался около меня как бы случайно. Хотя нет ничего случайного, и мне как богу это было известно. Но уж слишком юркой была эта змея с лапками. Если бы не отсутствие задних ног, то больше всего он напоминал ящериц, греющихся на камнях под светилом в моем родном мире. Разноцветные и шустрые, они образовывали удивительной красоты ковер на плато. И только путник мог заставить разбежаться эти пугливые создания, являя серый каменистый пейзаж и оставляя в памяти невольно подсмотренное разноцветное великолепие.
Было в этом существе кроме поистине невероятной скорости, изворотливости и безжалостности, которая на первых этапах помогла загнать Верхних в жестокие рамки правил, еще что-то, то, что я так и не смог увидеть и разгадать.
Колдунья же сказала, что и боги иногда оказываются на зубах у смертных созданий, если не оглядываются вовремя.
Она ушла на границу, в пещеру, пообещав, что останется на моей стороне до самой смерти. Но вниз она наведывалась очень редко, для этого приходилось убирать Советника из дворца. Она говорила, что он воняет, как служитель культа, и этот его запах, заставляет ее натуру убраться подальше. А этот проныра уходил только под очень весомым предлогом.
Я помнил ее предупреждение и старался не поворачиваться к нему спиной. Бирюзовые плошки его глаз, со временем слегка выцветшие, все так же пристально наблюдали за тем, насколько силен я и стоит ли оставаться у меня на службе, или пора начать свою игру.
Видимо моя сила не позволяла ему осуществить то, ради чего он оказался здесь.
Так вот о порке. Женщина своей рукой выбивала из моего мозга воспоминания о Кирке, и злость и жажда мести отступали, прячась в уголке сознания, позволяя развиваться и жить дальше, вкладывая в свое детище свой талант и энергию.
Но слишком долго она не появлялась последний раз. Настолько, что я превратился снова в дрожащее от бессильной злобы существо, жаждущее разорвать ту, которую когда-то любил.