Теперь я был в каком-то лесу. Всё так же в одних трусах. На какое-то мгновение я даже решил, что меня вернули в мой мир, разочаровавшись во мне по полной, но спустя минут пятнадцать понял, что это не так.
Понял это, когда попал в какую-то ловушку, поймавшую меня в сеть, натянувшуюся прямо у меня под ногами. Каких-то пара мгновений – и я уже вишу в воздухе, глядя на выходящих из-за деревьев длинноухих высоких существ. Я тут же понял, что это эльфы, а еще я понял, что каким-то хером оказался в фэнтезийном мире.
- Кто ты, человек? – спросил один и них с небольшим акцентом.
- И почему в одних трусах? – спросил второй.
Зачем-то они направили на меня копья, словно я представлял какую-то угрозу.
***
Первым моим спутником стал Гелегост. Он сидел в тюремной камере и ждал рассвета, на котором его должны были казнить. Меня посадили в камеру по соседству. Сказали, что отведут меня к их главному. На рассвете. Сразу после того, как обезглавят орка.
Я решил поговорить с ним, наверное, тупо из жалости. И… даже не знаю, как… но пропитался к нему какой-то странной симпатией. Оказалось, что он угодил к ним в плен по такой же глупости, как и я, но вот только с ним уже старейшина беседовал – и приговор уже как бы вынесен.
Когда утром за ним пришли, я резко подорвался с места.
- Стойте! Куда вы ведете этого орка?
- На казнь, - ответили они почти тем же тоном, каким медсестра бы ответила «На процедуры».
- Но… но этого нельзя делать!
- Почему? – эльф или почесать языком любил, или был придурком, каких мало.
- На нём… лежит… древнее проклятье.
- Какое?
- Проклятье Толкина… и Братьев Гримм.
Эльф выпучил свои глазенки.
- Никак нельзя его казнить! Точнее, можно, конечно, но нужно находиться на расстоянии двадцати шагов, и нельзя при этом стрелять в него стрелой. Можно только обезглавить.
- А как же тогда обезглавливать?
- Нужно выбрать палача, - киваю я и смотрю на эльфа так серьезно, как смотрел разве что на препода, которому навешивал на уши лапшу, рассказывая, почему не подготовился к паре. – Палач возьмет все проклятье на себя – и умрет страшной жуткой смертью. Вы, кстати, уже выбрали палача?
- Да, - отвечает этот эльф, но затем тут же другой эльф его перебивает:
- Нет, не выбрали!
- Выбрали! – спорит с ним первый.
- Нет, не выбрали! Ничего мне не говорили про проклятье! – второй, видать, и был палачом. – Я не согласен умирать жуткой страшной смертью!
- И мучительной, - подсказываю я.
- Еще и мучительной! – говорит этот эльф. – Мне и так мало платят за эту работу! Так еще и умирать?! Сам ему голову руби, если хочешь! А я отойду… на двадцать шагов. На двадцать же?