Чувствую, нескоро мне майорские погоны ждать.
Такой ничтожной почувствовала себя в этот момент. Может
действительно армия – это не моё?
– Товарищ капитан, разрешите обратиться?
К нам подошёл сержант, игнорируя искры и молнии, которые исходили
от командира.
– Чего тебе?
– Василий Станиславович, вся рота просит не писать рапорт на
товарища замполита.
Он посмотрел на парня, затем на меня, потом снова на него.
– Вы хоть понимаете, что предлагаете мне не докладывать о ЧП?
– Так точно! Но мы все готовы забыть произошедшее, словно ничего и
не было.
Арсентьев вздохнул.
– Ладно, но если где-то просочиться, то всем будет крышка.
– Спасибо, товарищ капитан! Не просочиться – у нас крыс в роте нет.
– Свободны.
Мы с сержантом поспешили скрыться из глаз, как можно скорее. До
сих пор потряхивало от испуга, и голова болела немного, но я держалась.
– Я ничего не понимаю, сержант.
– Мы с ребятами не хотим, чтобы у вас были неприятности. Ну, ошиблись, всякое бывает.
– Спасибо огромное! Я думала, что вы меня не воспринимаете, как
офицера.
– Не воспринимаем, – сознался он, – но вы нам уже и не чужая. Вы нас
спасли от подводной лодки на плацу, а мы вас – от гнева комбрига.
Снова захотелось заплакать, но в этот раз я расчувствовалась
поступком своих подопечных. Всё-таки приятно осознавать, что есть на
свете доброта и взаимопонимание.
Больше я старалась не показываться, хотя очень сильно было
интересно узнать, как там Топалов. Подойти к нему не решалась – стыдно
было в глаза смотреть. Захотела залезть в машину и ждать времени, когда
наконец-то поедем домой. Ну надо же было так облажаться!
*Ф1 - ручная противопехотная оборонительная граната, визуально
похожая на шишку.
Глава Обед с дымком, или К нам приехал ревизор
По приезду Арсентьев пошептался с врачом в санчасти, потом
отправил меня и Топалова туда на осмотр в приказном порядке. Несмотря
на то, что никаких проблем не было обнаружено, он решил не брать нас
завтра на тактополе. Я немного расстроилась, а Дима огорчился очень
сильно.
– Ну, спасибо, персик! Ходят слухи, что завтра будет что-то
грандиозное, а я это пропускаю.
Я нехотя вышла следом за ним из маленького одноэтажного здания и
плюхнулась на лавочку.
– Ещё раз прошу прощения.
От тоже сел, но на другой край.
– Ты прав, – с досадой сказала я.
– В чём?
– От меня одни неприятности.
– А я сразу говорил, что хлебнём мы ещё с тобой… Эй, не вздумай
сырость разводить!
Вообще-то я не собиралась плакать, а просто приняла свою ситуацию, и от этого было тяжело на душе.
– Так всегда: то не получилось, это запартачила, оттуда выгнали. А я