Вот почему она никуда не уехала, ей работа нужна, чтобы оплатить операцию, а я, как мразь последняя, поступил. От пришедших в голову мыслей захотелось биться башкой об стену. Я чуть своего сына жизни не лишил. Так мерзко, как сейчас, никогда ещё себя не чувствовал. Как палач, который, не разобравшись, начал рубить головы. После того как узнал, что Юля вернулась в город, кроме гнева и ненависти к этой женщине, ничего не чувствовал. Хотел проучить её, чтобы больше никогда не совалась в этот город и в мою жизнь. Но наказал только сам себя. И как теперь искупать свои грехи, которых накопилось на несколько веков, только сам бог знает.
И тут дверь резко отворилась и зашла Юля. Она что-то начала говорить, но как увидела меня, сразу же замолчала.
— А вот и наша мама пришла, — проговорил я спокойным и сдержанным голосом, а в душе медленно подыхал. Как только Пашка услышал голос матери, сразу же поднял на неё свою кудрявую головёнку.
— А ты что тут делаешь? — Юля с возмущением на меня посмотрела, не обращая внимания на сына.
— Привёл тебе Пашку, который по ошибке забрёл в мой кабинет. Ничего не хочешь мне сказать?
— Нет. А нужно? — она скрестила руки на груди и воинственно на меня посмотрела.
— Так, Пашк, — я снял парня со своих коленей и пересадил на диван, — ты тут посмотри один мультик, а мы пока с мамой поговорим.
— Холосо, — кивнул парень, а я резко встал, схватил Юлю за локоть и отвёл к окну, загораживая собой сына.
— Что тебе нужно? — прошипела она как змея, готовая в любую секунду впиться в меня зубами.
— Он ведь мой сын, не правда ли?
— Он мой сын, а не твой.
— И когда ты меня собиралась обрадовать, что я отец?
— Никогда. Ты недостоин быть его отцом.
— Я, значит, недостоин. Да?
— Да! — выкрикнула она мне в лицо. Я второй раз за семь лет после нашей разлуки увидел её глаза так близко. Они находились от меня в нескольких сантиметрах и метали молнии. Даже в гневе они были прекрасны.
— С этим потом разберёмся. А теперь скажи, что ему за операция нужна? — бывшая жена молча смотрела на меня и готова была вцепиться мне в лицо. — Юля, блядь, не зли меня!
— У него порок сердца, и у нас операция через полгода в Германии.
— Я всё понимаю, ты ненавидишь меня, но ребёнок в чём виноват? Почему ты не пришла ко мне за помощью?
— А ты бы помог?
— Да! — она рассмеялась мне в лицо.
— Романов, спустись с небес на землю. Ты меня готов был убить, думая, что я тебе изменила. И ты ни за что не поверил бы, что это твой сын. — В ответ я промолчал. Она права, до сих пор её ненавижу за ту измену, и, если бы пришла, послал на хер. Но сейчас всё изменилось.