Через пять промаринованные зайцы отправились в прогретую духовку на сорок минут.
— Ну, скоро вы там? — в кухню заглянул Никита, принюхался, погрозил сестре пальцем. — Ой, Марина, будешь у меня летать… — и исчез вновь.
— Так, я руки помыл и готов ужинать, — широкоплечий Василий уселся на своё место и протянул руку за куском хлеба.
— Вася, — Марина быстро отодвинула тарелку, наполненную доверху вкусным хлебом. — Растолстеешь на мучном. Будут не мышцы, а жир.
— Я не девица, чтобы талию соблюдать, — медведь извернулся и всё же добыл себе кусочек.
— Я папе пожалуюсь! — Марина накрыла хлеб белым полотенцем. — Вася, вынимай кролика. Вова, зови остальных есть.
Наконец семья села ужинать.
Марина сложила ладошки перед собой.
— Ник, скажи, что нашли сегодняшнюю машину и с девушкой всё в порядке.
Никита посмотрел на сестру и произнёс:
— Марина, я знаю, что ты расстроена. Наши люди сейчас допрашивают охранников в тех барах, где ты отдыхала вчера и сегодня. Возможно, они знают, что за машины у них были, и кто эти оборотни. Также усилены посты на дорогах, останавливают все похожие машины.
— Я очень надеюсь, что та девушка не пострадала, — лиса погрустнела.
— На сегодня все разговоры о работе забыть и отдыхать, — отдал команду Иван всем, заходя на кухню.
— Пап, а может, тебя женить? — заговорила Марина, поднося вилку ко рту. — Ну, чего ты всё один да один.
Иван Максимович удивлённо посмотрел на дочь, перевёл взгляд на сыновей и неожиданно покраснел.
— Так у тебя кто-то есть на примете? — четыре пары глаз выжидающе посмотрели на отца.
— Лучше бы о работе говорили, — большой кусок зайца в момент исчез в медвежьем рту.
Главное управление охраны и сыска Города тысячи оборотней было красивым, высоким и с огромной вывеской на фасаде.
Каждый раз Марину Николаевну пробирали мурашки, стоило ей лишь приблизиться к зданию.
Она сама не знала почему, но, переступая через порог государственного учреждения, мурашки куда-то испарялись, и лиса успокаивалась.
«Первый рабочий день, опаздываю. Будь она неладна эта рубашка!», — с раздражением подумала она.
Девушка утром спустилась к завтраку, одетая в строгий синий костюм и такого же цвета рубашку.
— Марина, — прошепелявил папа, запихивая бутерброд целиком в рот и запивая его чаем. — Сегодня сам мэр приезжает поздравлять учеников Академии с поступлением на службу. Первый раз за двадцать лет тридцать сыскарей пополнили наши доблестные ряды. Обычно не больше пяти.
— Я готова, едем! — девушка схватила кусок хлеба и намазала на него джем.
— Мари, рубашка должна быть белая! Иди и меняй, Никита тебя подбросит, а мне уже некогда ждать.