Новый толчок в спину и удар под колени. Шиплю от боли и дергаюсь, но силовые веревки держат крепко, не вырваться. На запястьях защелкиваются сциловые наручники, тихо звякают цепи. Я чувствую присутствие женщины за спиной, кожей ощущая жар ее тела. Два тюремщика стоят в стороне, позволяя своей госпоже творить все, что вздумается.
В горло упирается что-то острое.
Я слышу едва различимое шуршание, когда клинок протыкает кожу и замирает, подвесив меня в считаных дюймах от смерти. Рана щиплет, по коже вниз текут тяжелые вязкие капли. Воротник рубашки мокнет, а затылок прошивают тысячи раскаленных иголок. Сглатываю с трудом и пытаюсь даже не дышать лишний раз.
— Ваши наручники — чистейший сцил и берлида, — шершавый горячий язык проходится по горлу, собирая кровь. — Их прочность так высока, что без ключа вам остается только отгрызть себе руки.
Ворон в груди дергается от отвращения, но я приказываю ему сидеть смирно.
Пока еще не время.
Бабы, если дать им ощутить собственную власть, становятся полезно-болтливыми. Особенно такие. Только слепой бы не заметил, что безымянной помощнице тесно в тени своего господина. Хочется показать себя главной, хозяйкой положения. Чем она сейчас активно и занимается, оставляя новые шрамы на моем горле.
Она не откажет себе в удовольствии покрасоваться.
А я очень-очень хочу знать, где Ши.
— Если вам нужна наша кровь, — выдыхаю сквозь стиснутые зубы, а лезвие смещается в сторону и упирается в выемку над ключицами, — то перерезали бы нам глотки еще на взлетной площадке.
— Вас надо было проверить, — парирует женщина и чуть ведет запястьем, вырывая из меня судорожный, болезненный вздох. — Вас сканировали всю дорогу до жилых кварталов. Нам нужна только чистая, неиспорченная кровь. Жаль, девке не повезло, — голос падает до тихого шепота. — Корэкс от нее живого места не оставит.
— Зачем ему полукровка? — облизываю пересохшие губы. — Они же отбросы, едва ли сгодятся для чего-то, кроме постельных развлечений!
— Камкери — очень интересный народ, — женщина отстраняется, а я чуть поворачиваю голову и замечаю взгляд Бардо, полный вопросов и недоумения.
Подожди еще немного, дружище. Я должен знать!
— Когда Корэкс с ней закончит, она не вспомнит даже своего имени! — продолжает распинаться наша тюремщица. — Сейчас девка, наверное, видит самые жуткие во вселенной кошмары.
Громкий хлопок на мгновение меня оглушает.
А когда перед глазами перестают расплываться зеленые и красные круги, я вижу у своих ног искалеченное тело безымянной помощницы. Точно в центре ее лица дымится внушительная дыра, а в воздухе медленно растекается запах паленой плоти.