Что она творит! Элия глядела во все глаза, как человек сам убивает своё будущее. Хрипловатым голосом Катиса продекламировала на авархском:
Песчинку из речного русла Себе присвоил человек.
Её судьба безвестна нам:
Она в колёсах станет хрустом
Или в часах считает век,
Но цель - в служении богам.
Она поклонилась тоже по-стариковски: медленно и осторожно, словно уговаривая каждую жилку.
Мужчины, похоже, сошли с ума - стук по столам превратился в сплошной гул, а хан в первый раз за все выступления поинтересовался:
- Как тебя зовут, девушка?
- Катиса, господин, - ещё раз поклонился «старик».
- Катиса, - протянул хан, - такой редкий цветок хочется оставить при себе.
Эти слова Элия услышала глухо, как будто их произнесли не в спину ей, как предыдущие, а в сторону сыновей. Они оба сразу отозвались:
- Отец, позвольте мне.
- Кучтэй, твоя жена, - даже по голосу чувствовалось, что хан доволен.
Элия недоумевала. Нет, она была рада за подругу. В конце концов, они теперь обе остаются при дворце, и в случае чего на Катису можно будет рассчитывать. Но почему, например, её, Элию, не назвали редким цветком и доброго слова не сказали, хотя она так старалась, а велели сидеть у ног, как собачонке? Почему так, если Катисе было достаточно пролепетать пару заумных строк и притвориться дедом - и вот уже два принца готовы взять её в дом? Где справедливость?
Молодые поклонились хану. Краем глаза Элия видела, что младший ханчик, этот Кучтэй, не велел Кати сесть перед ним на помост, как сама Элия перед ханом сидела, а отвёл к женскому столу. Оттуда послышались приглушённые голоса, жаль, слов не разобрать. Но таким тоном обычно мама разговаривала с женой градоначальника - вроде бы как с ровней, ан нет, не совсем. Снисходительно так.
Вот про сыновей-то им и не рассказали, а ну как Катиса первой женой станет? Оно бы и хорошо, только на фоне этой мысли доски под попой казались Элии всё более жёсткими, а её выгодное местечко рядом с ханом - всё подозрительнее.
Майра вышла в том красивом авархском наряде, который им выдавали утром. В руках -домра. Под мышкой - подушечка. Девушка с удобством расположилась в центре, напротив хана. Тронула струну своим красивым подточенным ноготком - и запечалилась домра, вступил голос:
Муж ушёл воевать, Брат покинул свой дом,
И отец сгоряча
Вслед за ними спешит.
Мне ночами не спать И тревожиться днём.
Не цветёт там лярча,
И Великая Мать Сыновей своих не защитит.
Нет вестей, подросли Без мужчин сыновья: «Мама, ты не серчай,
Путь на север лежит!»
И не жить от тоски, Умереть мне нельзя,
Не цветёт там лярча,