— Ангелина, я предлагаю снять с детей ошейники, они не преступники, а в них я не чувствую их эмоций, — впервые подал голос Бес, мягко смотря на женщину.
Ангел повела плечами и мотнула головою Хьюстон. Девочка поняла без слов и поочередно сняла ошейники со всех ребят. И по мере того, как артефакты покидали их шеи, у всех присутствующих округлялись взгляды. На шеях троицы проступила яркая вязь брачных татуировок.
— Этого не может быть, — выпалила бывшая императрица.
Вязь, что проступила на шеях нашей троицы была своеобразной. Переплетения трех направлений магии. Светлые потоки силы сплетались в причудливом узоре с черной вязью некроманта и скреплялись огненно-красными завитками магии огня. Это было красиво и необычно одновременно. Ангелина в шоке переводила взгляд от одной шеи к другой, все краски с ее лица ушли, такой бледной ее не видели ни разу.
— Свет, что же я наделала? Это всё проклятье... — шептали бескровные губы, но этот шёпот расслышали все. На женщину было страшно смотреть. Казалось, что она видит перед собой не собравшихся за круглым столом переговоров, а нечто страшное и мерзкое одновременно.
— Ангел, ты не хочешь рассказать, что за проклятье? — вкрадчивый, но властный голос Дона заставил потерянную женщину, перевести на него голубые глаза.
— Это все ты! Ты сам виноват в том, что произошло... — казалось, она сказала это спокойно, но подрагивающие губы в непроизвольном тике, выдавали её сильное потрясение и нервное напряжение.
— В чем я виноват, Ангел? — рык Дона разнесся по всей малой гостиной.
— В этом! — изящный пальчик со скромным кольцом уперся в детей. Дон перевел взгляд, рассматривая троицу и вернул потяжелевший, на белую как мел, женщину.
— Я виноват в рождении Марши? — удивленно спросил мужчина и поморщился. Ему не понравилось, как это прозвучало. Дети же, будто и не слыша ругань родителей, сидели совершенно отрешенные, — рассказывай, Ангел, — слова упали тяжело и веско.
— Нечего рассказывать, — опустила голову Ангелина и противореча самой себе, тихо начала говорить. — Помнишь, как мы познакомились? А как вы чуть с Севкой не уничтожили друг друга? А как пьяные завалились в академию и чуть не разнесли ее из-за приветствия хранителя? Ну да, кто же пьяных магов, которые еще в добавок и обнимаются, точнее стоят только благодаря друг другу, Г еями называет? А карточную игру, помнишь? После того как вас успокоили и восстановили часть здания? «Весело было.» —она говорила скорее для себя, погружаясь в воспоминания.
— О да! Нажрались мы тогда знатно, всё-таки пойло на Эдере особенное, — весело улыбнулся Повелитель, вспоминая молодость. — Академию смутно помню, мы в карты играли? И вообще хранитель сам нарвался, — надулся Дон. И Ангелина удивленно подняла на него свои изумительные глаза, сейчас полные затаенной боли.