— Не думаю, что "Око" справится. Это же аномалия, хотя, если там нарушены потоки ...
— Грегори задумался, потирая подбородок. И позволяя девушке разглядеть его в "естественной среде обитания", то есть без маски.
Молодой император был красив. Он был старше Михи, не на много, но старше.
Надменное выражение стало постоянной и привычной маской. Мраморно белая кожа, узкое лицо, но с волевым подбородком, небесно-голубые глаза. Все это обрамляли более светлые, почти белые, волосы как у матери, но без кудрей как у брата. Острые кончики ушей игриво выглядывали из прически и притягивали взгляд. Император производил приятное впечатление, высокий статный и очень притягательный для смуглокожих демонов. Если его увидят сестренки Марши, они его порвут на кучу маленьких Грегорят,
— пронеслась непрошеная мысль в голове девушки и она не удержалась и хихикнула, вспоминая как они осаждали ее.
— Грэг, Дель права, должно получиться, других вариантов я не вижу, — вклинился в разговор Миха. Он уже отошел от шока и был рад визуальному подтверждению его супружества с любимой девушкой.
Да и видел какие взгляды на Маршу бросает брат. Так даже лучше, улыбался он про себя, удивляясь, что оказался таким собственником.
Портал уже давно потух, но молодой император продолжал смотреть туда, где он ранее находился. Ушли все, даже Всеволод рвался уйти на Эдер. Как же сильно сейчас Грегори завидовал Михею. Во всем, начиная от карьеры сокола, заканчивая женитьбой на Марше. Когда-то именно он помог младшему брату поступить на службу, уговорил мать дать тому свободу. А теперь его разрывало на части от зависти и безысходности.
— Грегори, — на плечо легла ладонь давнего друга семьи, — не завидуй Михе, он еще намучается с демоницей, да и вообще тройной брак — это как-то ... — Всеволод пошевелили пальцами в воздухе, то ли не находя слов, то ли показывая что такое тройной брак и боясь сказать что-то не то, всё-таки речь шла о младшем принце.
— Так заметно? — криво улыбаясь спросил император и дернул плечом, скидывая ладонь.
— Есть немного, — хохотнул начальник департамента и посерьёзнел. — Нам надо решить, как быть с провинившимися.
— Рассказывай, что за бардак у тебя творится? — взял себя в руки император. Он рос зная, что все тяготы правления рано или поздно лягут на его плечи, так чего сейчас впадать в уныние?
— Да особо нечего рассказывать, — сразу стал серьезным Всеволод, — заскучали мои архаровцы, без внешнего врага стали воевать меж собой. Понимаешь, это даже не заговор, а так мелкие подлость, тупость и мерзость. — Легендарному соколу было неприятно рассказывать, что среди его бойцов завелась гнусь, желающая продвинуться по карьерной лестнице, подсидев ближнего.