— Ой, а я никогда снега не видела! — В восторге вскрикнула Марша, — Мне тоже нравится, значит будешь Снежком?
Пушистое чудо прислушивалось к себе и, что-то решив, утвердительно качнуло головой.
— А снег и правда такой же беленький и пушистый? — перевела на меня взгляд Марша.
— Да, в холодное время года, вместо дождя идет снег, пушистые снежинки оседают сугробами и в них можно упасть как в перину, или в снежки поиграть, а еще я любил в детстве его есть.
— Ага, — пробормотал Ник, — главное жёлтый не есть, — и стал подниматься, а я увидел с каким подозрением посмотрел на него зверек.
— Ну знакомься Снежок: это Ник, то есть Николас Мор, он...
— Ага, некромант, вижу, — проговорил мелкий, а мы уставились на Ника, некромант?
— А это Михей... — и снова он перебил Маршу:
— Ага, светлый, не местный, вкусный, — и облизнулся, а мне как-то не хорошо стало.
— Не ссы, светлый, не тронем, но вы нам всем имена дадите, — и сказано это было таким тоном, что желание спорить пропало.
Нас обступили со всех сторон и под конвоем повели куда-то, только Марша была довольна жизнью и, похоже, совсем не боялась.
Мы шли в окружении лакеров к их поселению? Буду надеяться, что — да! Лакеры! Так их зовут сталкеры, сказал один из зверьков, шедший рядом. А я вспомнил все рассказы про них и похолодел. Это как же мы так вляпались? Я много слышал страшных и леденящих кровь историй про них. Только вот тех, кто встретился с ними, никто, никогда больше не видел. Мне было и любопытно, и страшно. Но страх как-то быстро отступил. Нет, правда, бояться этих милых пушистиков не получалось.
Марша, сюсюкалась со Снежком. Я чуть не заржал, когда Миха предложил эту кличку. Ага, описанный снежок, писаный красавчик. Не, ну правда, сами судите, он на самом деле был весь белый и только кисточки ушей отдавали в рыжину, и хвост был со странной спиральной полосой с рыжевато-желтым оттенком.
Беспокоило то, что девушка даже не задумывалась, что нас может ожидать ловушка. Эх, задрать бы ей юбку и ремнём, ремнём, а можно и рукой, ладошкой... и сжать, укусить, и зализать, чтобы не больно было... А потом пристроиться... Ойё! Корень, блин! Я летел носом в землю, когда меня подхватил Михей и не дал совсем опозориться. От такого пируэта всё моё желание упало и съежилось.
— Спасибо, Мих.
— Да ничего, обращайся, — пропыхтел парень, таща кроме своего, ещё и рюкзак Марши.
— Как думаешь, что нас там ожидает? — почти прошептал я, косясь на наше сопровождение, прыгающее по кустам, бегущее по тропинке, то исчезающее, то вновь появляющееся.