— Ивушка! Доченька! — неожиданно встрепенулась Баба Яга, словно кто-то сбросил с нее оцепенение. — Что же мы стоим? Пошли быстрее!
Теперь уже Злата потянула Хмурича вглубь леса, совершенно забыв, что сквозь этот бурьян не она сама шла, леший ее провожал. Рвения Ёжки хватило на двадцать шагов. Дальше она в растерянности остановилась возле двух громадных поваленных крест на крест сосновых стволов. За спиной раздался едва слышный смешок хозяина леса, и мужчина вдруг одним неуловимым для глаз движением скользнул вперед, увлекая девушку за собой. Он поднырнул под мохнатую сосновую лапу, и оказалось, что за ней есть вполне большой лаз, в который без труда протиснулся и широкоплечий мужчина, и уж тем более невысокая девушка.
Дальнейший путь слился для Златки в сплошную сероватую линию. Солнце уже село за горизонт и лес погрузился в сумерки, лишая возможности разглядеть окружающую обстановку. У Хмурича же с этим проблем не было, он целеустремленно вел Ягу в сторону Избушки, не давая той замедлить шаг. Ведь остановишься и сразу усталость почувствуешь, идти труднее станет. А Златослава, как уже отметил для себя леший, и так вымотана. Ей бы теперь быстрее вернуться в родную Избушку, поесть и спать лечь, чтобы силы восстановить, а уж завтра можно и о делах поговорить. Мужчине было, что сообщить Бабе Яге, только вот она была не в том состоянии, чтобы слушать внимательно и сделать правильные выводы.
Когда наконец-то впереди стал виден свет из окон Избушки, а Хмурич чуть сбавил шаг, Ёжка почувствовала, как сильно умаялась. Ноги едва держали Злату, в голове звенело, и единственным желанием было упасть и уснуть. Последние три десятка шагов дались царевне особенно трудно. Тело просто взбунтовалось, отказываясь передвигаться и настаивая на том, что снег тоже вполне удобен для отдыха. Пришлось идти через «не могу».
Леший, задумчиво наблюдавший за борьбой Златки с собственными непослушными конечностями, решил, что неожиданно открывшееся знание о человеке, чуть не лишившим Иву жизни, лучше поведать Бабе Яге на свежую головушку, то есть завтра утром. Поймав в очередной раз споткнувшуюся о корень Златославу, мужчина только уверился в своем решении. Доведя Ягусю до крыльца и сославшись на кучу не переделанных лесных дел, Хмурич поспешил откланяться, прежде предупредив девушку:
— Утром завтра жди меня в гости! Потолковать надо. Ну, Ёжка, доброй ночки!
— И тебе доброй! — отозвалась сонная Златка, прикрывая ладошкой очередной зевок.
Не успела она и глазом моргнуть, как леший буквально растворился в редком подлеске. Еще раз зевнув, на этот раз открыто и с наслаждением, ведь стесняться больше было некого, Злата поднялась по ступеням и вошла в родную Избушку. В сенях теплился огарочек свечи, зажженный заботливой Марфой. Перед дверью в кухню Баба Яга остановилась и прислушалась. По ту сторону двери текла неспешная тихая беседа, перемежающаяся Василисиными вескими «агу» и тихой колыбельной. На душе у Ёжки сразу стало так спокойно и радостно, забылись все неприятности дня, и захотелось обнять не только своих домочадцев, но и весь белый свет.