– Прежде всего, ваша светлость, я хотел бы поприветствовать вас в Тодории и выразить надежду, что вы не будете разочарованы ни красотами нашей страны, ни нашим гостеприимством.
Он улыбается. На сей раз улыбается совсем по-другому – широко и открыто.
– Благодарю вас, ваше величество, – я снова изображаю отдаленно похожую на реверанс кракозябру. – Я уже влюбилась в Тодорию.
– Рад это слышать, – кивает он. – Мне также хотелось бы предупредить вас (чтобы вы не были удивлены или разочарованы), что ваши весьма смелые предложения, скорее всего, не найдут должного понимания у наших министров. Но не спешите их за это упрекать. Любое нововведение на первых порах сталкивается с неприятием и вызывает протесты. А в данном случае ситуация осложняется тем, что вы – женщина. Нет-нет, я отнюдь не хотел бы, чтобы вы вдруг оказались мужчиной, – он бросает на меня странный взгляд, – но всё-таки согласитесь, что для государственных мужей эти доводы были бы куда весомей, исходи они от представителя нашего пола. Возможно, у вас, в Америке, всё по-другому…
Он делает паузу, но я не произношу ни слова. Я не хотела бы говорить об Америке – перед перемещением никто не сказал мне, что я буду изображать американку, и я весьма смутно представляю, что сейчас происходит за океаном.
– А что касается ваших мыслей по поводу налоговой системы, то я лично во многом согласен с вами. Да-да, не думайте, что я – закоренелый ретроград. Уверяю вас, это не так. Я как раз учился в Париже, когда генеральный контролер финансов Франции де Калонн попытался провести там налоговые реформы. Он предлагал облегчить налоговое бремя народа путем более справедливого его перераспределения. Признаться, в этом вопросе я был его сторонником. Знаете, чем всё закончилось? Его отставкой. Аристократия оказалась не готова к таким преобразованиям.
Я слушаю с интересом. Про Калонна я кое-что читала. Его налоговые реформы были вызваны как раз необходимостью покрытия огромного государственного долга и большого дефицита бюджета.
– Возможно, если бы его предложения были приняты, революции удалось бы избежать.
– Возможно, – в словах короля я не слышу особой уверенности. – Впрочем, довольно говорить о финансах. Мы вернемся к этому вопросу на следующей неделе. А пока я хотел бы пригласить вас на бал, который состоится в ближайшее воскресенье. Надеюсь, вам понравится во дворце. Конечно, у нас не столь роскошный двор, каким был французский, но этого и трудно ожидать в такой маленькой стране, как наша.
– Вы очень любезны, ваше величество, – я уже слышала про бал от Сюзанны, но всё равно начинаю беспокоиться и, чтобы подстелить соломки, сразу говорю: – Только, боюсь, я совсем не знаю тех танцев, которые модны у вас. В Америке всё устроено куда проще.