– По установленному правилу, – поясняет Дюбуа, – мы выдаем деньги только тогда, когда рабочие из наших деревень получают выходной и отправляются отдыхать домой. Те же, кто приехали издалека, еженедельно получают лишь небольшую сумму, а окончательный расчет – только после того, как вся работа будет выполнена.
– Отлично! – хвалю я его за такой порядок. – Так мы поступим и на этот раз. Мы объявим о большом дополнительном вознаграждении в честь дня рождения ее высочества, но выплатим его прямо сейчас только тем, кто идет домой и не станет пить и гулять на стройке. Для остальных же эта сумма добавится к их общему заработку, который они получат несколько позже. Насколько я понимаю, до окончания строительства уже недалеко?
Мой собеседник грустно кивает.
– Как скажете, ваша светлость.
На вымощенной брусчаткой площадке перед главным зданием королевской усадьбы на Диком озере собираются не меньше сотни мужчин. По случаю праздника объявлен выходной, и они уже знают, что их ожидает специальное угощение.
Я выхожу на балкон, и шум в толпе затихает.
– Рада приветствовать вас, дамы и господа!
Я не знаю, как в Тодории знать обращается к простому народу. Признаться, я бы сказала «товарищи», но, боюсь, это прозвучало бы слишком прогрессивно, особенно в свете французской революции.
Да, среди собравшихся есть и женщины – такие же худые и изможденные, как и мужчины.
Все откликаются недружным шумом.
– Все вы знаете, что сегодня – день рождения ее королевского высочества принцессы Луизы, и в честь этого знаменательного события в дополнение к вашему заработку вам будут выплачены дополнительные суммы. Более точные данные вам сообщит месье Дюбуа. Надеюсь, вы не будете разочарованы.
А вот сейчас шум становится куда более громким. На лицах – радость, смешанная с недоверием. Алан хмуро подтверждает мои слова, и в воздух уже летят шляпы.
Не знаю, потратят ли они эти деньги на что-то хорошее или прокутят их без зазрения совести, в любом случае они имеют на них гораздо больше прав, чем Дюбуа.
Когда спустя полчаса я подхожу к карете, на площадке я вижу только одного человека – того самого, который в прошлый раз рассказал мне про их реальный заработок. Он всё в той же коричневой рубахе.
– Простите, ваша светлость, что отвлекаю вас.
Он мнется, переступая с ноги на ногу, и я ободряюще улыбаюсь:
– Да-да, говорите!
– Дело в том, ваша светлость, что большая часть моих односельчан, что работают на озере, отправились по домам еще вчера поздно вечером – ведь сегодня был объявлен выходной. Я остался лишь потому, что должен был дождаться приезда мастера. А следующий выходной у нас будет только через две недели. А деньги, о которых вы сказали, были бы кстати прямо сейчас – завтра в городе будет ярмарка, и там можно будет купить зерно и еду куда дешевле, чем обычно. Я беспокоюсь не только о себе. Многие семьи уже давно голодают.