На койке возле окна сидел белоголовый мальчик в темном пиджачке и читал книжку. Практиканты сразу узнали вчерашнего возницу.
— Здравствуй, Вася Синицын, — сказал Коля Силкин, — а я думал, ты в деревне живешь. Что же ты со всеми ребятами домой не ушел?
Вася опустил голову, застеснялся и тихо сказал:
— Пашка мои кожаники надел, дак...
Директор пояснил:
— Он из дальней деревни, из Макарова. Идти далеко и сыро. А тут еще брат его, Пашка, подвел. Прыгнул с амбара на доски с гвоздями и сапог порвал, да еще перед самой субботой. Домой, конечно, сбегать охота, пирогов да сметанки у мамки поесть. Вот он вчера встал пораньше, надел Васины сапоги и удрал домой. Будет ему еще за прогул, — пообещал директор. — Ничего, Вася, он дома свои сапоги починит и твои к вечеру принесет. А тут походишь пока и в ботинках...
Но Вася вдруг скривил губы, и крупная слеза скатилась у него со щеки. Он смахнул ее грязным кулачком и выскочил за двери.
— Ох, дети, дети! — вздохнул Клушин. — Ну ладно, пусть поуспокоится, а потом развезет вас по домам. Так выбирайте себе кровати, — снова обратился он к практикантам. — Любые берите. Все недавно куплены.
— Может, обойдемся тем, что есть у хозяек? — предложил Миша.
— Хозяйки могут дать только соломенный матрас.
— Да берите, — вмешалась Галина Ивановна. — Все равно десяти человекам кроватей не хватает. Приходится размещать ребят по колхозникам.
— Ну что же, вы нас утешили и убедили, — сказал Коля. — Теперь у меня не будет болеть сердце, что я кого-то ограбил...
...Когда телега с кроватями въехала в Заполье, из многих окошек высунулись любопытные. С некоторыми из них, особо беззастенчиво разглядывавшими новых учителей, Коля Силкин намеренно раскланивался, после чего высунувшееся лицо исчезало. Миша чувствовал себя очень неловко, поэтому совсем не смотрел по сторонам и делал вид, что сзади подталкивает телегу.
Вася остановил лошадь у незавидной избенки с тесовой, кое-где обомшелой крышей. Она стояла на горушке и, казалось, надтреснула посередине — одна половина поползла вниз, к огородам, вторая наклонилась к дороге и, поблескивая мутноватыми окошками, меланхолически смотрела в грязь, словно раздумывала: сунуться в нее сейчас или погодить.
— Что, Вася, вытряхиваться? — спросил Коля Силкин, но спохватился и поправился: — Слезать, что ли?
— Нет, ваши вещи Николай Степанович велел у Агриппины свалить.
В это время на крыльцо вышла маленькая старушка, поздоровалась и весело стала помогать учителям разгружаться.
— Ой, сколь добра-то навезли! Полный угол будет, — засмеялась она и подхватила узел с одеждой и бельем.