У крыльца нередко стояли кони, запряженные в санки: это гости из дальних деревень прикатили повеселиться. Порой во время веселья выйдет на крыльцо какой-нибудь разгоряченный мужик в расстегнутой рубахе, подойдет к своей лошади, схватит ее за холку, поцелует в мягкую верхнюю губу и зашепчет ласковые глупые слова, а то неизвестно за что и поддаст нетвердой рукой, а потом снова погладит, чтоб не сердилась, и надает корму.
Полюбил Миша Колябин эти деревенские сборища, на них всегда зазывали учителей как первых гостей, и невозможно было уклониться от приглашений. Здесь все были на виду, добрые и удалые, счастливые и шумные; и жутко становилось ему, когда в разгар широкого и беспечного веселья вдруг охмелевшие мужики усядутся в углу за отодвинутым столом, и, не мешая пляшущим, разговорятся о своем житье-бытье, жалуясь на горькие, незаслуженные обиды, и, расчувствовавшись, заплачут от жалости к себе, а когда бабы вытащат их из-за стола на круг, хваля и успокаивая, мужики с еще влажными глазом и пустятся в общий топот и забудут все, что еще недавно давило сердце, и не вспомнят про это до глубокой ночи; а потом опорожнят все графины и улягутся кому где приведется.
Не мог Миша на такое смотреть равнодушно, и чувствовал он, как его сердце раскрывается навстречу этим людям...
...Он спал чутко и каждый раз слышал, когда Марфа Никандровна, босая, еще затемно, подходила на цыпочках к ходикам, чиркала спичку и смотрела время. Ходики были старые, тикали вяло, и для бодрости им на гирю нацепили еще ржавый замок.
Марфа Никандровна говорила, что часы было совсем перестали ходить, да Ванька Храбрый, сосед ее, починил. Храбрым его прозвали за то, что пять раз женился. Теперь он снова жил один, изредка забегал к Марфе Никандровне одолжить бутылочку.
Миша, слушая рассказ Марфы Никандровны о Ванькиных женитьбах, смеялся вместе с нею. С разговором о женитьбе Марфа Никандровна не однажды приставала и к нему, и к Силкину. Мише было неловко слышать это от нее. Он знал, что они с сестрой не вышли замуж потому, что у каждой были какие-то свои жизненные трагедии.
Начинала Марфа Никандровна обычно с Коли Силкина:
— Ты вот, Николай Иванович, уже в армии отслужился...
— Да, Марфа Никандровна, и эту академию прошел.
— Так с ружьем возился али писал где?
— Да на всех постах побывал.
— И на женитьбу не отважился, гли-ко...
— Да все не успевал, Марфа Никандровна. Я служил на флоте. Только соберусь, бывало, — опять корабль паруса поднимает, в море отходит. Так и живу без наследников, — отшучивался Коля.