— Неужто нигде семечка по ветру не пустил?
— Да все ветер дул не в ту сторону, не к родной земле, — схитрил Коля.
— По тебе вижу, что не промахнешься!
Коля двусмысленно похохатывал, а Марфа Никандровна вдруг вздыхала и говорила:
— Да, ребята, нонче надо осторожнее выбирать. Вон у нас были как-то шефки. Одна-то вроде ничего, ростиком небольшая, некорыстная такая. На нее помене и зарятся, похоже. А вторая баба — палач, нигде не струсит. Мужики были с ними. Набрали вина, долго пили вечером. Эта, что побойчее, наравне с мужиками вино жорет. И уж так она упилася, так угвоздалася... А потом ее, дуру, всю-то ночь и трепали, кто хотел... Не вынесло у меня сердце (на сарае они ночевали-то все), я и крикнула с мосту на мужиков, чтобы не нахальничали с бабочкой. Так она же меня оттуда матюком и перекатила... А ведь еще совсем молоденькая. Да, нонешние девки и курят еще. Как-то и в песне уложено про куренье-то девок... Ой, девки ноне худо гуляют... так и у робят нет прилежности из-за эдаких. Нет уж, вы берите со всеми достатками. Надо, чтоб и обойтись умела, слово ласковое сказать могла, но чтоб и не болтлива была. А то у иной, что на уме, то и на гумне. Верно я говорю, Михаил? — переключалась она на Мишу.
— Конечно, верно, Марфа Никандровна.
— А верно, так почему ж ты до сих пор без подружки? Какую бы и подхватил! У всех есть, а у тебя нет. Ведь ты не в крапиве найден, не хуже всех. Неужто на белом-то свете нет тебе по аппетиту? Смотри, всех хороших разберут, не озевай. Не то вкусные годы пройдут... А что тогда? Жизнь недолга. А на путевенькую нарвешься, так и времени не хватит пожить-то хорошо. И в городу можно бы поискать. Говорят, одна головешка гаснет, а две разжигаются. Может, и хорошая выладится.
— Да мне ведь еще институт кончать, Марфа Никандровна, какой я жених? — развел Миша руками.
— Это ничего, ничего. Вон у нас Василий Егорович тоже на молодюсенькой женился. Парень к колышку прививался, а теперь на дом крышу железную надел. И ты бы так... Я бы тебе и невесту нашла... — Она хитро посмотрела на Мишу. — Ой, я с ней как-то в бане одинока мылась. Вкусная девка, робята. Берите, не зевайте. А уж одета во звон! Но ведь вы все видите-то тех, которые подолом во все стороны трясут да язык дальше всех выпеливают. А эта девка смирная. Три года парня из армии ждала, а он домой не вернулся: в городу остался. И за ей не приехал. Вот она одна теперь и кокует, и не гуляет ни с кем. Да ты ведь ее видывал, Михаил. Настю-то, фершелицу. Сам ведь мне сказывал, что нагляделся девки.
Миша и вправду видал ее. Недавно пришлось ему везти в берковскую больницу своего ученика с аппендицитом, того самого Васю Синицына. Ехать надо было далеко, тринадцать километров. По дороге Миша горько усмехался, что и вправду несчастливое это число. В одну сторону едва добрались, и в другую приходится ехать без особой радости.