— Откуда вы знаете, как меня зовут?
— Разве человек, воспитанный пятью морями и двумя океанами, посмеет подойти к хорошенькой девушке, не прочитав ее визитной карточки? Ну так вот. Знаете низенькую светелку Марфы Никандровны Воротиловой?
— Знаем, — ответила Клава.
— Тогда просим в гости. Квартира со всеми удобствами.
— Так уж и со всеми...
— Ну разве за исключением газа и ванной, — вывернулся Силкин.
— А мы приглашаем вас в клуб. Столько времени живете и ни разу там не были. Люди говорят, что вы умеете играть и на гитаре, и на баяне, — сказала Клава с упреком.
— Это верно, нехорошо получилось, — согласился Миша. — Но очень уж далеко идти до Верховика.
— Разве это далеко? Всего-то шесть километров. Да и тех, поди, нет, — сказала Клава.
— Ну хорошо, девушки, значит, заметано: вы к нам сегодня, а мы к вам в субботу, — сказал Коля. — Пока вы по Заполью погуляете, мы тут уроки закончим. Вон уже звонок звенит. До встречи.
...Мише не терпелось узнать у друга, понравилась ли ему Настя; он подсел к нему в учительской и тихонько спросил:
— Скажи... только без пижонства... как тебе Настя?
Коля отложил в сторону ручку, закрыл чью-то тетрадь и без воодушевления сказал:
— По-моему, глуповатая, но что-то в ней дразнит.
— Ну хватит... Я хотел серьезно поговорить.
— Тогда почему ты меня не хочешь выслушать?
— Боюсь, что опять сморозишь глупость.
— И все-таки я тебе доскажу свою мысль. Мы выбираем такую женщину, которая бы нравилась не только нам, но и нашим друзьям. Этого-то и следует бояться. — Резко поднялся и пошел на урок.
Коля еще не понимал, что его задело. Может быть, то, что все решили без него: Мишке понравилась Настя. Ему остается Клава. А может, и ему не Клава, а Настя нравится. Что с того, что он болтал с Клавой? Может, это всего лишь тактический прием, чтобы признаться в чувствах совсем другому человеку. Или просто обратить на себя внимание... В сущности, ему казалось, что он потому и «был часто развязным с женщинами, что всю жизнь стеснялся их...».
Наконец он опомнился и сообразил, что сидит за своим столом перед раскрытым журналом, и весь класс, притаившись, смотрит на него и ждет... Ученики думают, что он ищет по списку, кого бы спросить! Ну и хорошо. Коля медленно обвел глазами класс: опять Пашка Синицын спрятался за спину впереди сидящего и что-то жует. Никак невозможно отучить человека от этой дурацкой привычки.
— Синицын, встань!
Тот покорно поднялся, большой, неуклюжий.
— А теперь открой рот и скажи: а-а-а!
Класс, довольный, загрохотал.
...Перед началом педсовета Миша Колябин подошел к Коле Силкину сзади, положил ему руку на плечо и прошептал: