— Завораживающе, — внезапно раздался низкий вкрадчивый голос за моей спиной.
Я даже вздрогнула, до того глубоко ушла в свои мысли, и обернулась. Рядом стоял один из папиных знакомых — ши Алиас Тамино.
— Добрых дней и счастливой жизни, Дарья. Смею заметить, у вас тонкий вкус. — Алые губы тронула холодная улыбка.
Я моргнула, ловя себя на мысли, что так может улыбаться маньяк или хищник. Очень пугающая мысль, волнующая. Встрепенувшись, словно сбрасывая с плеч изморозь, быстро подняла взор, чтобы внимательно рассмотреть выражение глаз альбиноса. Не стоило обманываться безмятежным видом шиянарцев и их белым образом земных ангелов. Шиянарцы скрывали в себе слишком много опасных тайн, которые я не советовала бы никому даже пытаться узнать.
Алиас Тамино обладал невероятно бешеной аурой властности, подавляющей окружающих. Рядом с ним всегда хотелось передергивать плечами, скидывая чужое давление. Наверное, именно такими и должны быть баснословно богатые личности. Ши Тамино — один из самых богатых шиянарцев на Новомане, да и вообще среди манаукцев. Владелец шахт манны мог обеспечить не только своих детей до самой их старости, но и внуков.
Хотя ему в этом году исполнится пятьдесят пять, выглядел он намного моложе. Тамино прекрасно разбирался в живописи и был моим меценатом, организовавшим выставку в своем закрытом клубе «Алый бархат». Странное место, я уже час здесь, а не могла отделаться от мысли, что местные гости странным образом реагировали на мои картины, не так, как я запланировала.
— У вас скоро день рождения, ши Тамино, хочу сделать вам подарок в знак признательности, — отозвалась я, указывая на картину.
Все равно она осталась неоцененной, а жаль. Может, не мое. И моим зрителям нужен именно вид крови, иначе чего они там все столпились у тех трех картин, а не здесь. Надо признаться себе, что мой пробник сменить стиль провалился, старик оказался прав. Мой агент, мастер Леон, был уже подслеповат, но упрямо видел выгоду в любой мазне. Он мне честно сказал, что ничего из моего желания привнести новое в свое творчество не выгорит. Люди уже прикормлены, и им надо давать то, что они ждут. А для новых идей нужен новый псевдоним, тогда и позориться не стыдно. Не стыдно, как оказалось. Зато заставило задуматься.
— Вы хмуритесь, — заметил Тамино, который умел долго молчать, что мне в нем очень нравилось. Мы уже год плотно с ним работали, так как я хотела стать самостоятельной, не зависеть от мастера Леона, от советов матери, которая во мне внезапно рассмотрела то ли конкурентку, то ли ученицу, не понимала я взрослых. Да и не хотела понимать.