Я зажмурилась, пытаясь справиться с паникой и слезами. Обидно, до звездочек перед глазами. Как же обидно, что слишком поздно спохватилась. Он же стоял так близко! Я бы смогла его вырубить, как папа учил. Бесхребетный он, что ли? Плавно же ушел, словно боец натренированный! Я на таких за всю свою жизнь насмотрелась вдоволь. Папа часто позволял мне на полигоне оставаться. Правда, недолго. Все же манаукцы на то и манаукцы, им перед любой женщиной, даже еще совсем ребенком, надо блеснуть своими умениями, и они начинали потасовки, поединки, только чтобы я смотрела. Что я и делала. Наверное. Поэтому чужая кровь меня не страшит, а вот своя собственная… Только бы не думать о плохом.
Еще и вспомнилось, что когда я рисовала связанную девушку, я и подумать не могла, что встречу извращенца на свою голову, который использует на мне магнитные оковы. И теперь я лежу звездой! И делай со мной что хочешь, даже сопротивляться не получится. Обидно до слез, но я должна держаться!
Этот Ялапушка, или как его там, стоит, ухмыляется, но хорошо, что не трогает. Я слышу, как глубоко и спокойно он дышит, чувствую его аромат, легко касающийся моего обоняния. Кто бы мог подумать, что полукровка жабеныш будет пахнуть морем и цветами. Не отталкивающе, а пленительно. Я осознавала, что он хотел меня привлечь, как это делали унжирцы, вот только на меня это все не действовало, я ведь манауканка. Пусть нечистокровная, но устойчивая к ядам любого формата.
Я вздрогнула и распахнула глаза, когда почувствовала прикосновение к своей коленке, точнее, чуть повыше нее. Пальцы у моего похитителя, кстати, тоже были не как у нонарцев, не такие длинные, сухие, но теплые. И дрожь из-под шершавых подушечек пальцев разбегалась по моей коже во все стороны. Ласковое, почти невесомое касание. Даже глажением не назвать, да и смотрел пристально и не в глаза, а именно туда, где гладил, еще и сканер навел, когда и успел так неслышно его взять. Все же парень странный и начинал меня изрядно пугать. Ну чего он прицепился к моей коленке. Уж если взялся, так доводил бы дело до какого-то логического конца, а то гладил, словно держал на границе, и жутко до ужаса, и приятненько до невозможности, щекотно. И чего он там высмотрел?
— A ты знала, что у тебя здесь чип? Вот именно здесь.
Нонарец слегка надавил на кожу, а я поморщилась.
— Да, знаю.
— Твой отец и вправду помешанный на паранойе. Я так понимаю, это не единственный чип в тебе?
Я упрямо поджала губы. Не буду ему ничего говорить, сканер есть, пусть сам и ищет.
— Жалко даже тебя, Дарья. Сама себе не принадлежишь.