— Или не совсем спокойно, — заметила та. — Но мы всегда можем закинуть кого-то на спинку дивана.
— Наготовим закусок, запасемся чем-то соленым…
— Или сладким, — кивнула Келли, а потом захихикала: — Хотя куда уж слаще, там же будет Генри.
— Знаешь, Полетт, если ты решишь быть Йеннифэр, я могла бы дать тебе чокер с обсидиановой звездой, — предложила я.
— Это было бы здорово, — заулыбалась девушка. — И у меня еще остались фиолетовые линзы с костюма Дэйнерис на прошлый Хэллоуин.
Келли витала где-то далеко:
— Как думаешь, а если бы Бадди мог говорить, у него тоже был бы британский акцент?
— У его папы акцент сохранился, — заметила Полетт.
Я покосилась на белокурую подругу, размышляя, был ли мечтательный вздох адресован Кавиллу или на этот раз уже Бадди Синклеру.
— Пожалуй, ты права, Лоис, — одобрительно кивнула Полетт. — Йеннифэр определенно подойдет. Волосы покрашу тоником.
— Никаких тоников! — обеспокоилась за волосы девушки Келли.
Полетт не обратила на этот протест внимания:
— Одежда тоже не будет проблемой. Разве что…
Она прекратила махинации с вишнями и поджала губы, задумавшись.
— Надо будет купить белую блузку. Кажется, я выкинула свою на днях. Ничего, все равно за платьем пойду завтра.
— И не забудь про духи, — напомнила я.
— Как на счет этих? — Келли ткнула мне в нос журналом. Запах был резковат, и я поморщилась, отодвигая его от себя.
— Она должна пахнуть крыжовником и сиренью, — опередила новые предложения благовоний я и вновь обратилась к Полетт: — По какому поводу платье?
Девушка уже выложила ягоды в форму и принялась равномерно заливать их яичным тестом.
— А, — неохотно бросила она, — на свадьбу двоюродной племянницы папиного брата. Никогда не понимала, зачем на торжества созывают всех родственников. Даже тех, которых в жизни не видел. Неужели так важно заявить всем и вся: «Смотрите, мы можем официально…»? — она заменила «заниматься сексом» нецензурным словом. Причем иностранным. И произнесенным с жутким акцентом.
Однако я его идентифицировала быстро. Бабуля у меня никогда не стеснялась в выражениях, поэтому уж что-что, а маты русские я знаю. Украинские, кстати, во многом с ними созвучны.
— Ты не перестаешь меня удивлять, Этти, — тут же послышался голос Макса. — Перешла на русский, серьезно?
Светлые глаза Полетт округлились, взирая поверх экрана. Очевидно, на брата, который был недоволен ее сквернословием.
— А ты что, и его учил? — пролепетала девушка.
Макс хмыкнул:
— С тобой нужно быть готовым ко всему. Не подобает юной девушке так браниться, пусть и на неизвестном у нас языке.