Я взглянула на подсохший конверт с каллиграфическими завитками, приглашающими мисс Лоис Элизабет Лестер на торжественное мероприятие. Рядом лежал такой же, только не покореженный дождем и на имя мисс Келли Энджел Бенкс. Он выглядел слишком хорошо. Да даже мой, бугристый, слишком целый. Их стоило бы сжечь. Всего одна спичка — и они перестанут мозолить мне глаза.
Нет. Отец подобный жест не оценит. Не поймет. Ему радость — мне боль.
Все мое детство отец устраивал дурацкий детский сад из ребятни, которую раскидал по домам бывших жен и любовниц. Когда на уроке биологии (классе в седьмом) мы изучали птиц, я решила, что он очень близок к кукушке. Разница лишь в том, что после того, как птенец вылупляется, он иногда продолжает его навещать. Собирать всех маленьких пернатых в кучку и выгуливать. Примерный папа, ничего не скажешь.
Это, конечно, лучше, чем отсутствие общения. Только вот время шло, а пернатых становилось все больше. В какой-то момент это перестало забавлять.
Казалось бы, сколько у меня есть братьев и сестер по отцу? Я даже не всех в лицо знаю. Но первую дочь Джейсона Паркса не забуду никогда.
И дело вовсе не в крепких узах, что зародились между мной и Трэйси за годы выходных с общим отцом или жизни практически по соседству. Нет, дело в топоре, которым эта стерва перерубала не только хлипкую нить нашей дружбы, но и уверенным движением рассекла уважение к себе. Впрочем, больше всех пострадало мое сердце.
Я отогнала навязчивые мысли об избавлении улик ее насмешки, замаскированной под любезность, когда руки уже готовы были отправиться на поиски спичечного коробка. На смену им сразу пришла мысль о том, что воспламеняет меня саму. Бен.
Да, я могла бы прятаться от него вечно (или хотя бы до отъезда домой), если бы не одно маленькое «но». Его сестра, которая скинула меня с дивана и повалила на холодный пол. А ведь я была едва ли не голая. Неужто ее учтивость отправилась на каникулы?
— Отлично, ты уже в трусах, — невинным голосом пропела Келли, словно с дивана меня сдул ветер, а никак не она. — Осталось надеть лосины и топ. Нам выходить через пятнадцать минут.
— Я никуда не пойду, — бурчала, потирая бедро.
— Еще как пойдешь!
— Если у меня будет синяк, я сделаю тебе такой же.
Мои угрозы никогда не имели на нее действия. Эта очаровашка в курсе, что ни у кого рука не поднимется обидеть ангела во плоти. Тем более у меня.
Не успела я подняться с пола, как сверху посыпались мои спортивные вещи. Благо хотя бы кроссовками мне в голову не запульнула.
— Келли, я не хочу.
— А ты через не хочу, — процитировала меня саму она.