Ночные звонки всегда страшнее дневных.
Увидев на определители мамин номер, пытаюсь понять, сколько время, но из-за плотно запахнутных штор в комнате совсем темно.
— Алло, — шепчу, словно боюсь разбудить кого-нибудь в квартире, на короткий миг забывая, что сплю не одна.
— Лизе плохо, — голос мамы кажется спокойным, но это обманчивое впечатление. Даже спросонья я чувствую, как в глубине скрываются истеричные ноты.
— Сколько времени, мам?
Тру лицо, шаря под кроватью ногой в поисках тапочек.
— Четыре. Приезжай.
— Мам, я не смогу с ней остаться, — предупреждаю, пытаясь объяснить, что у нас ЧП, но она даже не дает договорить:
— Приезжай! — и скидывает звонок, чтобы я не успела ничего добавить.
Проклиная себя за то, что за все эти годы не научилась говорить ей твердо «нет», чищу зубы, по-прежнему не в силах продрать глаза. Это Лизино «плохо» бывает несколько раз в год, иногда реже, иногда чаще. При Кирилле мама стеснялась звонить, пытаясь сохранить лицо и не показывать, какое горе в нашей семье, но сейчас сдалась. Как бы она не любила по-матерински крепко свою старшую дочь, но у любого терпения есть пределы.
На улице свежо; я еду по городу с открытым окном, радуясь, что в такое время дороги пустые. Семь минут — и я вхожу в квартиру сестры, с которой не виделась последние годы.
Внутри пахнет лекарствами и спиртом. Мама выходит мне навстречу, пряча заплаканные глаза, в руках — платок.
— Не реви, — говорю ей, — никто не умер.
— Она опять голову разбила, — не жалуется, просто констатирует факт. — Уснула только что.
— И ты ложись, я пока посижу.
Мама не спорит, укладываясь на диван в зал. Я захожу в маленькую комнату, где на кровати, занимающей почти все свободное пространство, спит Лиза. Ее фигура, завернутая в одеяло, кажется болезненно хрупкой, а из-под бинтов, опоясывающих голову, выбиваются густые каштановые кудри.
Я так давно не видела ее, что она кажется мне почти чужим человеком, впрочем, в чем-то так оно и есть. В таком стыдно признаваться, но моя сестра — алкоголичка.
Я не помню точно, в каком возрасте ее любовь к вечеринкам переросла в зависимость от спиртного. Просто в какой-то момент застать ее трезвой стало невозможно. Тогда мы почти не общались с ней: разные компании, разный возраст. Я только поступала в университет, а Лиза его уже закончила, устроилась на работу и начала спиваться.