Самое интересное, что фер Ларский был, наверное, самым щуплым с виду, да и в росте уступал остальным, притом и преподавательскому составу и большинству обучающихся. А побаивались его все и сражаться не любили.
К слову, наименование его расы было никому не известно. Кроме власти предержащей, разумеется, чип выдавал цифру и требовал код доступа
С виду человек человеком, а сам неубиваемый как изначальный.
Пока полудохлое тело одной самоуверенной девицы со скрипом передвигалось по полосе препятствий «для цыпочек», в спортивный зал зашел Наир Чармир собственной персоной.
Беспрепятственно, замечу я. А ведь наш главный инструктор, имя и прозвище которого не могу теперь даже про себя произносить без неприличных слов в довесок, самолично заблокировал все ходы-выходы и отключил видеонаблюдение. Как он сказал, чтобы мои занятия для фигуры не мешали грызть граталит науки его звездочкам.
У-у-у, так бы и стукнула его! Только вот сил нет даже на злобу.
Я распласталась на очередной «кочке», через которую нужно было резво перемахнуть и, не снижая скорости, бежать дальше, и сквозь застилающие глаза капли пота наблюдала, как здоровались и перекидывались парой фраз мужчины. Фер Ларский, самый-нехороший-человек-во-вселенной, на фоне мощного и высокого изначального казался совсем крошечкой. Но этот тот самый случай, когда мал, да удал.
— Живо-живо-живо! — разнеслось на все помещение. — Лежать пластом ты будешь завтра! До двадцати-ноль-ноль! Чтобы к следующей тренировке была в форме!
Я нашла в себе силы только для того, чтобы приподнять голову и бросить ненавидящий взгляд в их сторону.
— И не строй мне глазки! Сползла с кочки и два круга вокруг полосы!
— С трамплинами? — уточнил Наир Чармир и тут же удостоился потока нецензурной брани в свой адрес. — О! А вот это интересно.
Вот ведь гад! Проник в мои мысли, пока я валялась тут почти в беспамятстве. Я потрясла головой, представила, как восстанавливаю ментальную броню. И поняла, что неприятное словно писк летних насекомых жужжание — не что иное, как постороннее присутствие.
Скатилась в кочки, встала на четвереньки, из упрямства поднялась, выпрямилась. Да, я сделала это! Осталось побежать. Икры сводило судорогой, колени дрожали, руки повисли плетьми вдоль тела. Унылое зрелище.
Правая нога вперед, левая, правая, левая. Держать равновесие. Не падать.
Я сделала глубокий вдох, представила, что на любимых уроках танцев. Нас там тоже тренировали до белых мушек перед глазами, но такого издевательства я прежде не видела. Так, не думаем про Фарта, не думаем. Уроки танцев. Я кружусь, я танцую, мое тело живет отдельной от боли жизнью…