— Но…
Мужчины смотрели с таким подозрением, что я смешалась, замолчала. Ощущение, что меня уже обвинили и вынесли вердикт, не покидало. А эти мужские взгляды!
— Я просто не могу поверить, — произнесла тихо. — Кто-то закрутил интригу, использовал меня вслепую, а шишки достались мне. А все почему? Потому что вы, элита наших доблестных вооруженных сил, не нашли предателя в стенах академии? Отвлеклись на какую-то девчонку? Вы меня простите, конечно, но в ВАД обучаются лучшие из лучших. Если присутствие одной-единственной женщины на планете сделало вас слепыми, озабоченными… — Проглотила слово «идиотами», сделала глубокий вдох, выдохнула шумно, медленно. — Я глубоко разочарована. Вы ведь самые-самые. Почему я? — Из последних сил задавила в себе слабую, желающую всплакнуть женщину. Не место, не время. — И что вы теперь сделаете? Вышвырнете меня за борт, как когда-то делали пираты? Для того взяли на борт этого уникального корабля, не для доставки на Кордосс? Или меня ждут допросы, пытки и прочие «прелести»?
Говорила уже спокойно. Однако океан разочарования во мне натужно стонал и взрывался яростными пенными брызгами.
— А ты признаешь свою вину? — спросил Марн.
Впервые в жизни он смотрел на меня так, что хотелось поежиться или лучше даже отвернуться, только не видеть эти заледеневшие золотые глаза, не замечать безэмоциональное, холодное, властное лицо.
— Я не предавала Родину, ВАД или устав. Не состояла в каких-либо запрещенных организациях, не участвовала в акциях протеста, не делала еще чего-либо противозаконного. Потому и не понимаю сейчас вашей реакции.
— Не понимаешь? — уточнил Энран, не моргая.
— Нет, не понимаю. Ваши намеки… Пусть они не лишены логики, но они несправедливы по отношению ко мне. Я оказалась такой же заложницей ситуации, что и вы. Или вы думаете, я мечтала попасть в жернова войны? Я женщина. Женщины всегда за мир. Худой мир лучше доброй войны. Любой войны! Я ненавижу кровь, убийства, несправедливость!
Голос все-таки дрогнул. Мои слова не были пустыми. Я видела в своем детстве такое, от чего у любого человека волосы дыбом встанут и поседеют в один миг. И больше не хочу! Не хочу!
— Энран, — произнес Таронг с особыми интонациями, только вот понять, что они значили, я не могла. Единственное, что могла сказать точно — они довольно близки. Этот мужчина, подозрительный, надменный, мощный то ли опекал наследника, то ли оберегал. Телохранитель? Друг? Родственник? На роль друга я бы, скорее, отвела Фила, они общались по-другому, но более раскованно, свободно.
— Открой сознание, — приказал капитан корабля.