— Лаура,— рука Верна коснулась моей щеки, а его большой палец, словно невзначай, дотронулся губ. Тепло мужской ладони опалило кожу, и я облизнула губы, что не осталось незамеченным собеседником. — Ты не пожалеешь, обещаю.
— Я верю тебе, Кин. — Мой голос дрожал и не только от ветра. Немного от той ситуации, в которой я оказалась, ведь оставаться наедине с мужчиной в темноте это немного страшно. А ещё волнительно, потому что если бы кто-то заметил, то от репутации точно не осталось и следа. И пусть Кинан Верн сын добропорядочных горожан, а моя семья уважаемая в нашем портовом городе. Только кто вспомнит про это, если захочется почесать языки.
— Лаура, — со стоном прошептал молодой человек и коснулся губами моего лба.Промазал, что ли.
Верн подхватил саквояж и взял меня за руку, что придало каплю смелости. Мы осторожно двинулись в сторону задней калитки, что вела в дом Эвансов. И когда до забора оставался всего лишь шаг, Кин остановился и повернулся ко мне лицом:
— Что? — прошептала я, едва не уткнувшись носом в плечо жениха.
— У тебя есть последний шанс передумать, — очень тихо произнёс Верн, не отпуская моей руки.
— Последний? — словно эхо повторила я. При этих словах что-то защемило в груди и так стало тяжело, что я едва не кинулась жениху на шею. Чувства бурлили, а ситуация обостряла восприятие.
— Да, Лаура Эванс. Потому что больше такого шанса я тебе не дам. — Мужчина склонился ко мне так, что наши лбы соприкоснулись.
— Кин Верн, я им не воспользуюсь, — ответила смело и широко улыбнулась, совершенно уверенная в том, что жених этого не увидит.
Сама обхватила шею возлюбленного, приподнялась на носочках, чтобы было легче целоваться.
— Люблю тебя, Лаура, — прошептал довольный Верн и отстранился, чтобы снова устремиться вперёд.
Я просияла и двинулась следом, бросив прощальный взгляд на спящий особняк Эвансов. В груди зашевелилось щемящее чувство надвигающейся беды, но я попыталась успокоить себя тем, что родные найдут записку и все поймут. Они просто обязаны понять, ведь я попросила прощения, а ещё рассказала, что Кин мне очень дорог.
Калитка даже не скрипнула, выпуская нас. Стоило пройти несколько шагов, как отчётливо стал различаться силуэт ожидающей нас кареты.
— Кин, ты всё предусмотрел!— довольно фыркнула я, пытаясь унять нервную дрожь.
— Лаура, детка, с тобой по-другому нельзя. А иначе можно промахнуться и остаться ни с чем, — пошутил Верн, сжав мои пальчики. Он всё понял и это было так мило.