Хизер ждала на крыльце, пока я вошел в дом, чтобы поджарить чесночный хлеб. Похоже, она знала, что делать; я не приглашал ее войти, так что она даже не пыталась следовать за мной.
После того, как я принес хлеб, я отрезал кусок и протянул его ей.
Хизер застонала, когда взяла его в рот. Мой предательский член дернулся от этого звука, и я сделал все возможное, чтобы проигнорировать его.
Она говорила с набитым ртом. — Кто же знал, что вчерашний хлеб может быть таким вкусным?
— Чертовски вкусный, — согласился я, откусывая большой кусок. — Это МММ… bop. МMMBop.
Я сам себя расколол.
Хизер перестала жевать. — Эта песня… была…эм…она просто играла на.… - На твоем айфоне. Она играла на твоем телефоне, потому что ты её туда скачала, потому что тебе нравится дрянная музыка девяностых.
Здесь нечего стыдиться.
— Эй, это десятилетие, в котором я родилась. Я испытываю особую признательность за это. По-видимому, я пропустила много хорошего, когда была слишком молода, чтобы помнить. Так что, возможно, я действительно наслаждаюсь случайной уникальной песней.
— У меня такое чувство, что это не просто случайность. На самом деле, я бы хотел посмотреть, что еще есть в этом телефоне.
Она откусила еще кусок хлеба. — Ты никогда этого не узнаешь.
Я надеялся, что она поняла, что я шучу. Я имею в виду, что ее музыкальные вкусы были… другими. Но и она тоже-в хорошем смысле.
Она прислонилась головой к стене дома и закрыла глаза, почти готовая заснуть, но потом открыла их и уставилась на озеро.
В этот момент меня поразило, насколько комфортно она заставляла меня чувствовать себя. (Ну, она заставляла меня чувствовать себя комфортно, и это заставляло меня чувствовать себя неловко.) Хизер была из тех людей, с которыми можно просто поболтать в тишине. С ней создавалось впечатление, что вы можете сказать ей все, что угодно, и она не будет осуждать. В то же время было нормально вообще ничего не говорить и просто быть рядом.
До приезда на озеро я не знал, чего ожидать от этого места. Я чертовски уверен, что не планировал чувствовать себя здесь так спокойно. Мне пришло в голову, что я могу жить этой простой жизнью вечно. Это был не вариант, но это была хорошая мысль.
Словно прочитав мои мысли, Хизер спросила, — Каким будет твой следующий шаг?
— Следующий шаг?
— Что ты будешь делать, когда закончится август? Вернешься в Пенсильванию, вернешься к работе?
— Ну да. Я не могу надолго оставить свой бизнес. Или моего отца.
— Твой отец болен?
— Нет, но он — единственная семья, которая у меня там есть. Моя мама и мой брат, который женат и имеет троих детей, живут в Миннесоте.