Не выдерживаюсь, вколачиваясь в её хрупкое тело, сжимая талию, иногда переходя на грудь. Овечка закусывает губы, сжимает ладонями простынь и выгибается. Её маленькая и аккуратная грудь движется в такт, отчего не могу сдержаться и снова кусаю её за сосок.
Ещё громче стон, и я невольно сжимаю бёдра руками. Рози извивается, постанывает, а затем прикрывает глаза, с силой сжимая материал под ладонями. Вытягивается словно струна, и кончает, срывая со своих губ громкий стон. Чувствую, как сокращаются её мышцы, и испускаюсь следом за ней, тяжело дыша.
Чёрт, да когда вообще такое было?! Эта овечка доведёт меня до безумия. Потому что такого кайфа не ловил никогда. Даже с Шанталь, которую нежно и горячо любил.
Ложусь рядом, пытаясь прийти в себя. Слишком хорошо, и боюсь, это было не к добру. Потому что я знал, за белой полосой всегда идёт чёрная. И если сейчас где-то то на моей дорожке мелькнул белый цвет, то следом пойдёт огромный чёрный огрызок.
Но ничего, справлюсь. Потому что сейчас наслаждаюсь тем, что есть.
– Я могу уйти? – слышу тихий голос рядом с собой и ухмыляюсь.
– Иди, – отвечаю, наблюдая за тем, как Бэйкер встаёт с кровати, показывая мне свои ягодицы, на которых остались красные следы моих пальцев. Растерянно смотрит по сторонам, ища своё платье, забывая, что оно было совсем не здесь.
Не сразу, но об этом факте вспоминает и направляется в ванную комнату.
Через десять минут выбегает оттуда, открывает дверь и скрывается в моём кабинете, оставляя меня одного.
Розмари
Чуть ли не бегу в комнату, полностью игнорируя Карлоса, который всё также следовал за мной по пятам. Меня немного потряхивало от того, что сейчас случилось.
Я возбудилась, снова! Не могла поверить в это, учитывая то, что произошло между нами до этого. Он хочет отомстить моему брату-убийце, а я вместо того, чтобы защищать его и пытаться выбраться, играю под дудку врага. Ещё и получаю наслаждение!
Как только забежала в комнату, закрылась на замок. Я не выдержу , если он снова придет . Потому что возненавижу себя ещё больше. Я уже это сделала, стоило только прийти в себя после осознания того, что Грант воспользовался моим состоянием в тот вечер в казино.
Да я была так зла, что забыла, что некоторое время назад роняла в подушку слёзы. Диксон – мудак, этот вывод я уже сделала. И надеюсь, что на то утро, когда он пропал, ему досталось от всей души. Ему обязательно это обернётся бумерангом, и тогда я буду ликовать, играясь с ним.
Сейчас меня волновало другое – почему так реагирую на Гранта? Он должен вызывать во мне неприязнь, ненависть, но никак не возбуждение. Понимала, что это физиология, но разве установки в голове не должны прерывать этот процесс?