Единственное, что хоть немного меня успокаивало, это поездки с Бу на занятия с детьми из «Трамплина». Если у нас с Лоренсом и не было собственных детей, то по крайней мере мы с Бу могли помочь тем, кто уже появился на этот свет.
* * *
Во время следующего занятия в «Трамплине» Пенни сообщила мне удивительную новость о Марке и его реакции на Бу. Закончив рассказ, она расплакалась, и я не удержалась тоже. Да и кто на моем месте отреагировал бы иначе? И это было только началом, рассказывала Пенни. В дни, последовавшие за приездом Бу, когда она слышала у себя за спиной незнакомый голос, произносивший фразу «Стань в строй!», Пенни сначала холодела от ужаса, но, обернувшись, видела Марка, болтавшего так же непринужденно, как и все остальные. Теперь ей нередко приходилось просить его говорить потише. Это был прорыв, которого никто не ожидал и не мог объяснить. Хотя изредка Марк погружался в привычное молчание, он все равно сделал огромный шаг вперед. Его мама сказала: «Теперь, когда он может поведать нам, что думает и чувствует, мы наконец-то начинаем его узнавать. Он по-прежнему очень милый и ласковый мальчик, но теперь он еще и говорит, и ему есть что сказать!»
Мы знаем, что собаки и другие животные снижают уровень стресса и что одной из причин селективного мутизма является повышенная тревожность. Но почему с ней удалось справиться именно сейчас и почему помощником было суждено стать Бу? Это простое совпадение? Или все же Бу излучает нечто особенное? А что, если из-за своих ограниченных возможностей он, как и для меня, стал для этих детей зеркалом? Возможно, дети почувствовали, что он их понимает? Таковы загадки психотерапии с привлечением животных и связи между людьми и животными вообще. Теперь каждую ночь Марк спал, положив под подушку фотографию Бу, как будто черпая в ней силы. Даже после того, как мой дурашливый, нескладный и часто глуповатый пес уходил домой, его дух продолжал придавать Марку силы и мужество говорить.
* * *
Когда я вспоминаю тот месяц нашей жизни, на мои глаза неизменно наворачиваются слезы. Понимание того, что Бу вернул одинокого маленького мальчика его родителям, разрушив стену молчания, изолировавшего его от близких, стало для меня ценнейшим подарком. В то же время я была в отчаянии от того, что нам не удалось зачать своего собственного ребенка — маленького мальчика или девочку. В иронию этой ситуации почти невозможно поверить, хотя на какое-то время мы воспряли духом, надеясь, что, если чудо произошло для одного ребенка и его семьи, возможно, оно произойдет и для нас — после второй процедуры внутриматочного осеменения. Во время первой попытки фоллистим помог мне произвести только одну яйцеклетку, и потому на этот раз врач назначил мне максимальную дозу лекарства. Тем не менее после трех дней этой термоядерной дозировки в моих яичниках не появилось ни малейших признаков яйцеклетки.