Стресс и волнение привели к тому, что, когда мы прибыли на первое занятие, мне пришлось едва ли не силой затаскивать Бу в зал, где собаки работали в атмосфере почти военной дисциплины. Бу нуждался в общении с другими щенками. Он до сих пор понимал собак лучше, чем некоторых людей. Эти щенки предлагали ему нечто знакомое в новой и пугающей обстановке.
— Бу, Бу, Бу! — позвала я.
Никакой реакции. Дома этого хватило бы, чтобы он обернулся и примчался на мой громкий и такой привычный зов. Но только не здесь. Зато мне удалось привлечь к себе внимание всех остальных собак и людей. Раздосадованные хендлеры прилагали все усилия, чтобы заново усадить своих похожих на маленьких солдат щенков, и пытались игнорировать эксцентричное представление, которое устроили им мы с Бу.
Я предприняла еще одну попытку.
— Бу, игрушка, давай поиграем!
Я долго пищала специальной игрушкой, которую всегда носила в карманчике для поощрений. Ноль эмоций. Бу увлеченно носился вокруг других собак, представлявших для него куда больший интерес, чем я. При этом все эти собаки не сводили глаз с меня, наверное, надеясь, что игрушка Бу достанется им. Я уже слышала приглушенные недовольные возгласы других хендлеров, пытавшихся отвлечь внимание своих питомцев от моих выходок.
Я начала издавать различные звуки. Я имитировала лошадиное ржание и куриное кудахтанье, еще больше укрепляя присутствующих в классе людей во мнении, что я абсолютно безумна. Не обращая на меня внимания, глупыш Бу скакал вокруг ближайшего к нам щенка.
— Прошу прощения, — обратилась я ко всем сразу, издав смешок и надеясь на то, что мне удалось скрыть вздымающееся в моей груди отчаяние. — Он просто перевозбудился.
В этот момент прыжки Бу привели к тому, что из моей руки и дрессировочного кармана высыпались все угощения и поощрения. Теперь эти обожающие покушать лабрадоры были так же заинтересованы в Бу или, во всяком случае, в рассыпанном вокруг него печенье, как сам Бу был заинтересован в них. Некоторые из хендлеров попытались вежливо отойти в сторону от смутьяна, но все остальные даже не пытались скрыть возмущения мной и моей шавкой.
Пока я пыталась объяснить причины такого поведения моего пса, Бу бессовестно заигрывал с другими животными, издавая все до единого звуки, которые только способна издать собака. Он совершал безумные прыжки на другом конце туго натянутого поводка, будучи не в состоянии успокоиться или сосредоточиться на мне. Мне было ясно, что ему уже трудно дышать из-за давления на горло, поэтому я сделала шаг к нему, продолжая натягивать поводок и не позволяя двинуться дальше. Оказавшись рядом, я сунула пальцы одной руки ему под ошейник, а второй рукой обхватила его грудную клетку. Убедившись, что он уже никуда меня не тянет, я усадила его на пол. Бу продолжал издавать странные обезьяньи звуки, но по крайней мере был неподвижен. Я не люблю усаживать собак силой и никогда не рекомендую этого своим клиентам. Это неэффективный и ненадежный способ научить собаку выполнять команду «Сидеть!», зато он дает ей понять, что вы обладаете силой, а у нее есть две возможности — подчиниться или дать отпор. Но сейчас у меня просто не было выбора: если бы пес не угомонился, нас просто вышвырнули бы из класса.