В то время как мы прилагали усилия, записывая всю информацию о нашей работе, я не забывала о том, что дома меня ждет Бу, не вполне еще приученный «к горшку», да и вообще нуждающийся в моем повышенном внимании. Что касается Данте, то мы с ним наносили все больше визитов людям с пороками развития, обитателям дома для престарелых, пациентам дневного стационара и ученикам Образовательного центра для детей-инвалидов в Вестчестере. Возраст клиентов последнего учреждения варьировался от почти младенческого — там находились крохи, едва вставшие на ноги, — до подросткового. Дорога туда занимала сорок пять минут, и это был абсолютный максимум, на который мы с Данте решались, пока боль в суставах не вынудила нас приостановить работу. Но пока мы еще могли туда добраться, длинная дорога себя полностью окупала. Работающие в центре люди оказывали нам всяческую поддержку, и нам было нетрудно разобраться в том, какая помощь требуется от собак тому или иному маленькому человечку. Мы видели, кого присутствие собак радует, а кого нет, а в некоторых случаях нам даже удавалось работать под руководством самых настоящих психотерапевтов.
Именно в Вестчестере я начала понимать, насколько собаки способны заставить выйти на контакт даже самых трудных пациентов. Во время одного из наших визитов физиотерапевт привела на встречу с Данте красивого слепоглухонемого двухлетнего мальчика. Она объяснила, что дети, родившиеся слепыми и глухими, часто держат кулаки стиснутыми. Она надеялась, что желание приласкать собаку позволит малышу расслабиться достаточно для того, чтобы разжать пальцы. Она села на пол, держа ребенка на коленях, а я расположилась напротив, рядом с лежащим на боку псом. Врач протянула ручонки мальчугана к Данте и начала ласково поглаживать живот собаки. В большой комнате для игр, где мы пытались проводить этот умиротворяющий сеанс, царил полный бедлам. Вокруг нас десятки других детишек бегали, играли огромными фитболами, катались на трехколесных велосипедах и качелях, кричали и распевали какие-то песенки. В такой ситуации Данте было трудно спокойно лежать, ни на что не отвлекаясь, но он отнесся к задаче со всей ответственностью. Поскольку малышу было очень сложно проявить свои эмоции, все, чего мы могли ожидать, это то, что он разожмет кулачки, но этого не случилось.
— Как вы думаете… — наконец заговорила врач, так смущаясь, как будто хотела занять у меня денег. — Я хотела сказать… Не будет ли Данте возражать, если Джои погладит его ножками?
— Конечно нет, — отозвалась я. — Данте — пес. Он это любит.