Уже не так скверно себя чувствую. Даже удалось принять вертикальное положение.
— Как вас зовут, девушка? — задаёт вопрос мужчина.
Медленно перевожу взгляд с него на Ратмира. И обратно.
Сабуров наблюдает за мной, засунув руки в карманы. Рукава рубашки закатаны по локоть, и я почему-то обращаю внимание на то, какие у него красивые предплечья. Вместо того чтобы ответить.
— Как тебя зовут? — на этот раз вопрос звучит от Ратмира.
Он присаживается на корточки и смотрит мне в глаза. Будто заставляя вернуться в сознание. Каким-то странным образом удерживает здесь через зрительный контакт.
— Спичка.
Язык плохо слушается.
Мужчины обмениваются взглядами. Становится обидно, ведь я не понимаю, о чём они.
Меня осматривают. Врач. До меня дошло, что незнакомец — врач. Прошёлся пальцами по моему черепу, надавливая. Ощупывая.
— Есть вероятность сотрясения. Надо бы девушку на компьютерную томографию отправить.
— Осмотри её полностью.
Что-то мне подсказывает, что томографии не будет.
Чужие руки тянутся к моей кофте, задирая наверх. Но я их останавливаю. Автоматически.
Ратмир не столь деликатен. Словно я маленький несмышлёный ребёнок, он стягивает без лишнего копошения с меня верх, оставляя в хлопковом топике, который я ношу вместо лифчика. Быстро. Чётко. Удерживает мои руки за головой и наклоняется.
— Не дёргайся.
И я успокаиваюсь. Просто смотрю в тигриные глаза и расслабляюсь.
Холодные руки врача заставляют меня вновь лечь на спину. Пальпируют мои рёбра и живот. Я вздрагиваю. Морщусь. Он надавил на какую-то точку, от которой по телу расползлись волны боли, приправленные тошнотой.
— Гематомы. Переломов нет. Возможны внутренние повреждения. В целом нормально. Хотя я предпочёл бы её госпитализировать.
— Нет.
— Тогда оставлю лекарства, но если ей станет хуже — немедленно вези в больницу. Буди её каждые несколько часов. Проверяй состояние. По виду она истощена. Ей нужен покой и еда. — И спустя короткую паузу задаёт личный вопрос: — Кто она тебе? Симпатичная малышка.
— Моя вещь.
Мне снились кошмары. Один хуже другого.
От их живой реалистичности становилось страшно.
Всё вокруг так привычно, обыденно и по-настоящему.
Очередной непримечательный день. Изнуряющие тренировки. Вечер, и я спешу в больницу навестить дедушку.
Вчера ему стало лучше.
Я принесла куриный суп, приготовленный по рецепту бабушки. Конечно, не такой вкусный, как у неё, но не сравнить с тем, что стряпали в больнице.
Он с аппетитом поел. Я помогала, его руки плохо слушались. Сидела у койки и смотрела на последнего человека в этом мире, на которого могу положиться. На взрослого. Аня не в счёт. Я не смогу прийти к ней и сказать, как мне херово и нужно плечо. Она ещё слишком мала. Это я пока её поддержка. А моя — дедушка.