Приползла обратно.
Попрошу кого-то из соседей поставить за чекушку дверь на место и буду продолжать вариться в этом котле.
— Дура ты, Серафима. Дала бы Витьке, ничего, может быть, и не было бы. Чего ты ерепенишься? Что у тебя там, пизда золотая, что ли? — вещала мне вслед сердобольная соседка, когда я вернулась в квартиру.
Никак не могла определить, сколько ей лет. Может быть, пятьдесят пять, а может, и все семьдесят, — изувеченное нутро лезло наружу.
Квартира пустая. Оказалось, что Фомина забрала скорая.
Я легла в свою постель с единственной мыслью — хоть бы он сдох там. Да не так глубока нанесённая рана, чтобы моё желание исполнилось.
— Спичка, — ощутила толчок в плечо, но сил открыть глаза не было, — Спичка, ну проснись же.
Голосок сестры добрался до моего разума, вытаскивая из сна. Смотрю полуслепым взглядом на неё.
За окном уже день в самом разгаре.
— Павлова, ты чего тут делаешь так рано?
— Ничего не рано, ты должна была меня забрать и не забрала. Тёте Свете пришлось провожать, — обиженно надув пухлые губки, вещала девочка.
— Прости, Пирожочек, тяжёлая ночка выдалась. Ты голодная? — спрашиваю и очень надеюсь, что её накормили.
Наверняка дружки отчима зачистили все остатки еды, что у нас ещё имелись. Даже крупы. В моём желудке уже образовалась чёрная дыра.
Сестра качает отрицательно головой, и тут я замечаю маленькую ссадину на розовой щёчке.
Прикрываю глаза, вспоминая поведение сестры. Несмотря на то, что она такой же брошенный ребёнок, как и я, Анюта никогда не грустила. Будто тёмные мысли в её голове не задерживались. В отличие от меня.
Только в последнее время она стала замкнутой, отстранённой. Совсем на неё не похоже. Кто-кто, а эта девочка любила поболтать и поведать о событиях своей школьной жизни, которые мне были малоинтересны.
— Что это у тебя? — свожу брови на переносице, пытаясь понять, откуда появилась ранка.
— Да это на физре неудачно упала, — махнула рукой.
Аня маленькая, чистая и невинная. Её ложь такая же прозрачная, как и она сама. Анна Павлова. Ещё одна дочка моей матери. Моя младшая сестра. Безейная, воздушная и сладкая, как и десерт, названный в честь знаменитой балерины.
Я ненавидела её так же сильно, как и любила. Ненавидела за то, что мать через неё испортила мою жизнь и разрушила мечты. До сестры во мне ещё теплилась надежда выбраться изо всего того дерьма, в котором я жила. Но с её появлением в моей жизни пару лет назад все двери, ведущие на свободу, захлопнулись перед самым носом.
Инна просто привела девочку с маленьким свёртком вещей и оставила под дверью. Как котёнка. Даже не постучавшись. Она сидела тихо на ступеньках. Наверняка мать попросила подождать и сказала семилетке, что скоро вернётся.