Отщелкав длинную серию снимков, Саша вдруг спросила:
– А ты можешь снять с шеи свою офисную удавку? И расстегнуть рубашку?
– Как? Совсем? – смутился Глеб. Он представил себе, как запрятанная под сорочку дикая растительность вырвется на волю.
– Нет, три пуговицы.
– Не надо, волосы на груди будут видны.
– Тогда расстегни четыре.
Вот, паршивка! – обиделся Глеб. – Она же меня дразнит! Специально выводит из себя! А ведь он обещал Корбусу вести себя прилично, по-джентльменски. Только где взять сил на джентльменство, когда девчонка провоцирует его? А Глебу так хочется притянуть Сашу к себе, завладеть ее губами, и… будь что будет! Что она сделает, если он на нее набросится? Расцарапает лицо? Или со всей дури саданет коленом в пах? От нее всего можно ожидать!
Тем не менее, Глеб сделал то, о чем просила Саша. И порозовел, когда она в упор уставилась на курчавые черные волосы, щедро покрывавшие его грудь.
– Отлично! А руки тоже волосатые?
Глеб обреченно кивнул.
– Ши-кар-дос! Так. Теперь развернись в пол-оборота и начни закатывать рукава рубашки. Только очень медленно. И как только я скажу тебе «ап!» – быстро вскинь глаза на меня. Понятно?
Еще бы не понятно! «Ап!» Так обращаются с лохматыми дрессированными животными, когда больше не боятся, что они укусят. Глеб принялся яростно закатывать рукав. Глаза его метали молнии. Прядь, выпавшая из аккуратной прически, повисла над вспотевшим лбом. И когда раздалась команда «ап!», Глеб резко поднял голову и бросил на Сашку взгляд, в котором гнев мешался с обожанием.
– Класс! – воскликнула она. – Теперь еще раз то же самое.
Глеб пробормотал себе под нос ругательство, но повторил еще раз и еще, и еще… От кадра к кадру он все больше накалялся. А Саша казалась все более довольной.
– Вот! Круто! Темперамент так прет! Еще раз. И правое плечо немного опусти.
Когда Глеб последний раз вскинул голову по команде «ап!», девчонка удовлетворенно улыбнулась и сделала шаг назад. При этом она неловко переступила ногами, зацепилась за змеившийся по полу провод, и потянула его за собой.
Как в замедленной съемке Глеб увидел кренящуюся стойку с тяжелым светильником и услышал еще не раздавшийся грохот взрывающегося стекла. Стремительным движением он бросился вперед, к Саше. Через секунду не успевшая ничего понять девчонка оказалась в его объятиях. Глеб окутал ее своим телом, закрыл руками, прижал непокорную, упрямую голову к своему плечу.
И тотчас раздался звон битого стекла. Рухнувшая стойка расколола стеклянную столешницу и вазу с подаренными розами. Вода хлынула на пол. В центр разлившейся лужи приземлилась раскаленная лампа и взорвалась гранатой, рассыпая вокруг тысячи раняших осколков.